Женщина-кошка - [7]

– Войдите!

Пейшенс глубоко вдохнула, словно перед прыжком в воду.

– Удачи тебе! – шепнула Сэлли.

Пейшенс мрачно ухмыльнулась в ответ, толкнула дверь и вошла.

Джордж Хедар сидел за огромным письменным столом, прямой и неподвижный, словно каменная статуя. Этот стол был ничуть не меньше комнаты Пейшенс. Поодаль, всего в нескольких шагах, стояла Лорел и смотрела в окно. Единственное, что свидетельствовало о только что разыгравшейся сцене, – это разбросанные по всему полу осколки разбитой лампы.

– Совсем не обязательно было из-за этого устраивать такой скандал, Лорел, – совершенно спокойно сказал Джордж.

Лорел даже не обернулась на него.

– Ты о чем, Джордж? Я что, отняла у тебя много времени?

Пейшенс подавила в себе желание собрать лежащие на полу осколки лампы. Вместо этого она решительно направилась прямо к столу Джорджа Хедара и, откашлявшись, произнесла:

– Добрый день, мистер Хедар.

Хедар даже не взглянул на нее, как будто вовсе не заметил. Лорел продолжала смотреть в окно. Пейшенс смущенно переводила глаза с него на нее:

– Э-э... Если вы хотите, чтобы я еще...

– Садитесь же, – резко оборвал ее Джордж.

Пейшенс села, неловко пристроив папку к себе на колени. Джордж, усевшись поудобнее, принялся рассматривать новую, придуманную Пейшенс эмблему «Фабрики Красоты». Художница сама ею очень гордилась. Но Хедар, пару минут посмотрев на рисунок, отложил его в сторону и разочарованно покачал головой.

– Мисс Филлипс, я недоволен, – начал он. – Не хочу сказать, что вы совсем бездарны, но...

Пейшенс чуть не потеряла дар речи, когда услышала претензии Хедара:

– Не хочу сказать, что вы совсем бездарны, но это совсем не то, чего я хотел. Даже близко не лежало. Не говоря уже о том, что это просто предел банальности! Эмблема должна запоминаться, должна быть оригинальной! Вы хоть понимаете, что это значит – «быть оригинальной»? Но что хуже всего, это совсем не то, чего я хотел. Никак не могу понять, о чем вы вообще думали.

Потрясенная такими упреками, Пейшенс едва могла вымолвить:

– Я... Мне очень жаль... Но я...

– Посмотрите хоть на этот красный цвет! – продолжал говорить Джордж, брезгливо, двумя пальцами держа рисунок. – Все не так! Я хотел темнее...

– Но я помню, – вдруг прервала его Пейшенс (ее голос все время снижался до шепота). – Вы еще особенно обратили мое внимание...

– Я знаю, что я говорил... – И Джордж продолжил, словно его и не прерывали: –А еще я терпеть не могу перекрестную штриховку.

– Но мы с вами говорили о штриховке.

– Что? – Джордж нахмурился.

Слова застряли у Пейшенс в горле.

– Наверное, я вас не так поняла, – сказала она едва слышно.

– Разумеется, не так поняли.

– Мне правда очень жаль, что так вышло, мистер Хедар. Но я ведь все могу переделать. – От отчаяния к ней даже вернулся голос. – Если вы мне дадите еще один шанс...

Он отрицательно покачал головой, с презрением оглядывая Пейшенс.

– Я не терплю некомпетентности. Никак не могу понять, почему я рассчитывал, что в ваших рисунках будет больше вкуса, чем в вашей одежде.

Пейшенс опустила голову. Что на это можно было ответить?

– И попробуйте как-нибудь сделать маникюр, – добавил Джордж.

– Но, мистер Хедар...

– Ну, ради бога, Джордж. Позволь ей переделать.

Пейшенс вздрогнула. Это Лорел, о которой она уже забыла, вдруг отвернулась от своего окна.

– У тебя всегда семь пятниц на неделе! Ведь все же сделано хорошо, и ты сам это видишь.

Джордж бросил на нее недовольный взгляд и уже открыл рот, чтобы что-то возразить, но потом, видимо, передумал. Вместо этого он снова принялся рассматривать рисунок, лежащий перед ним на столе. Прошло довольно много времени, прежде чем он вновь заговорил:

– Ладно. Сегодня к полуночи.

– Да, конечно, – пролепетала Пейшенс. – Я вас не подведу, мистер Хедар! Я вам обещаю! Спасибо огромное!

Она быстро схватила свою папку и направилась к выходу, но на полпути обернулась к Лорел и громко и внятно произнесла:

– Спасибо вам!

Лорел слегка улыбнулась ей в ответ и тоже вышла из кабинета своего мужа.

Пейшенс на секунду задержалась у своего рабочего стола и поспешила в дамскую комнату. Пробегая по коридору, она едва не столкнулась с кем-то.

Это была Лорел Хедар.

Пейшенс как вкопанная застыла на месте: в ней боролись смущение и благодарность. Лорел с улыбкой посмотрела на нее и, указав глазами на одежду Пейшенс, сказала:

– Если вам интересно мое мнение, то вы выглядите потрясающе.

Пейшенс, не в состоянии сказать ничего вразумительного, лишь слабо улыбнулась.

– Может быть, он и прав, – наконец сказала она. – Я немного...

– Он мастер унижать людей! Это его конек. Играя с ним в эту игру, нельзя победить. Можно только отказаться играть дальше.

– Но мне правда казалось, что я знаю, чего он хочет.

Лорел покачала головой:

– Не расстраивайтесь из-за этого, милочка. Мне тоже казалось, что я знаю. – Она улыбнулась и доверительно коснулась руки Пейшенс: – Главное, держитесь!

Пейшенс улыбнулась ей в ответ, и они расстались.

Сэлли дожидалась в уборной. Она удивленно подняла брови, когда Пейшенс бросила на пол свою папку и принялась проверять, не размазана ли у нее тушь вокруг глаз.

– Ну?

– Я сделала все, что он просил. А он, он просто втоптал меня в грязь. Я столько работала... – заговорила Пейшенс, не отводя глаз от зеркала.