Женщина-кошка - [27]

– Можете больше не беспокоиться, – объявила она. –Теперь я знаю, как доберусь до дома.

Пейшенс спрыгнула с лестницы и на мгновение замерла, любуясь мотоциклом своего соседа. Она, не снимая перчаток, ласково погладила кожаное сиденье, одобрительно похлопала по двигателю и одним ловким движением вскочила на мотоцикл.

– Эй! – крикнул ее сосед. – Это же мое!

Пейшенс завела мотор, мотоцикл ожил и зарычал. Она наклонилась и нажала кнопку, открывающую двери гаража. Взвизгнули колеса – и, окутанная облаком выхлопных газов, она, махнув на прощание рукой, как вихрь вылетела на улицу.

«И почему это мне до сих пор не приходило в голову одолжить у кого-нибудь мотоцикл?» – спрашивала себя Пейшенс, несясь как ветер в сторону главной улицы города и с невообразимой ловкостью маневрируя в потоке машин. Она, словно проверяя собственную ловкость, выбирала самый опасный путь.

«Я была рождена для этого!» – подумала Пейшенс и рассмеялась, видя, с каким ужасом следят за ее движением другие ночные водители, едущие по той же улице. Она резко повернула руль и въехала в узкий переулок. Теперь мотоцикл, словно стрела, летел по направлению к тому ювелирному магазину, около которого они с Сэлли остановились сегодня утром. Пейшенс улыбнулась широкой, довольной улыбкой, когда ее конь резко затормозил у магазина, подняв в воздух целое облако пыли и мелких камешков, она каблуком выдвинула подножку и, поставив мотоцикл, соскочила на тротуар.

– Бриллианты – лучшие друзья настоящей кошки, – промурлыкала Пейшенс вполголоса. Она некоторое время подбоченясь стояла напротив витрины, рассматривая выставленные там украшения, затем кивнула, словно решившись на что-то.

Вдруг внутри вспыхнул свет, а через мгновение снова погас. Спустя несколько секунд раздался звук разбиваемого стекла.

– Эй! Так нечестно! Это же моя идея!

Тихо-тихо она прокралась в соседний переулок – мимо боковой стены, на задворки ювелирного магазина. Там, между двумя мусорными контейнерами, висела веревочная лестница. Пейшенс, легко и уверенно, взобралась по ней на крышу, выпрямилась и бесшумно подошла к мансардному окну. Неровное отверстие в нем показывало, где и как воры проникли внутрь. Рядом болтались перерезанные провода сигнализации.

– Дилетанты! – фыркнула Пейшенс. Она пнула ногой попавшийся на пути провод и спрыгнула вниз, в окно.

Между витринами висели гирлянды разноцветных лампочек. Их слабый свет позволял кое-что разглядеть в ночном магазине. Там орудовали трое. Первый, в маске и капюшоне, – переходя от витрины к витрине, разбивал стекла рукояткой пистолета. Второй, в кожаных перчатках, – шел за ним и доставал из разбитых витрин колье, браслеты, кольца, серьги и складывал в черный полотняный мешок. В глубине магазина третий, склонившись перед большим сейфом, работал над его дверцей. По голубому, холодному свету паяльника можно было судить, как старательно он борется с высококачественной сталью сейфа. На боку у него болталась сумка с другими необходимыми инструментами.

«Уроды! Просто уроды! – подумала Пейшенс (ее даже перекосило от отвращения). – Небрежные и неосторожные! Разве это грабители? Просто позор! Куда мы катимся!»

Бесшумно, словно призрак, она подошла к тому третьему, что пыхтел над сейфом, и шепнула ему прямо в ухо:

– Ха!

Он вздрогнул и обернулся.

Никого, хотя он с определенностью почувствовал на себе чье-то горячее дыхание.

Второй, стоя напротив витрины, беззаботно продолжал набивать драгоценностями свой мешок. Пейшенс, никем не замеченная в темноте, прижалась к полу и, протянув свою руку в черной кожаной перчатке, выхватила у него мешок с награбленным. Ей даже не пришлось прилагать особенных усилий: мешок выскользнул из рук вора и с едва слышным стуком упал на пол. Теперь драгоценности были в ее власти – мешок исчез, словно сам скрылся где-то во тьме магазина. Грабитель замер в нерешительности и недоумении. Он оглянулся через плечо, но там уже никого не было, только его сообщник по-прежнему боролся с сейфом.

Тем временем первый грабитель опустошал очередную витрину. О нем Пейшенс тоже не забыла, и за его спиной появилась ее высокая, едва заметная в темноте фигура. Могло показаться, что блеск драгоценных камней привлек к себе какую-то огромную черную ночную бабочку. На голову Пейшенс был надет черный мешок, только что украденный у второго грабителя. Она лишь проделала в нем дырки для глаз. Вор, к которому она теперь подкралась, пока ничего не замечал, он был занят другим: он любовался на длинную нитку жемчуга в своих руках. Наконец, что-то пробормотав себе под нос, он сунул ее в карман.

– Как непрофессионально! – едва слышно сказала Женщина-кошка.

Мужчина замер на месте и, чуть дыша, прислушался: кажется, ничего, – и вновь занялся своим делом. Женщина-кошка стояла за его спиной и, словно издеваясь над его неловкостью, повторяла за ним все движения. Ее можно было бы принять за его вторую тень, если бы не те несколько сантиметров, что разделяли их. Но Пейшенс была очень осторожна: всякий раз, как он останавливался, чтобы вслушаться в тишину магазина, она тоже замирала. Ей нравилась эта игра: на ее скрытом под маской лице сияла улыбка.