Женщина - [3]

Кибэ стал часто бывать в доме Йоко. Очень живой, чувствительный и в то же время честолюбивый, он сумел очаровать всех, в особенности мать Йоко. Она знала Кибэ и раньше, превозносила его как одаренного, многообещающего молодого человека и на людях обращалась с ним запросто, как с сыном или младшим братом. Йоко вначале только посмеивалась над этим, но потом не выдержала и сама стала оказывать Кибэ знаки внимания. О Кибэ и говорить нечего: он весь был во власти охватившего его чувства.

Вскоре после того июньского вечера между Кибэ и Йоко установились отношения, которые можно было бы определить словом «любовь». Нужно ли говорить о том, какое вдохновенное, тонкое искусство обольщения было пущено Йоко в ход. Кибэ ходил как во сне. Ревностный христианин, гордый своим пуританским целомудрием, он отдался первой любви со всей серьезностью и пылом неиспорченной души. А Йоко часто ловила себя на том, что готова сгореть в огне его страсти.

Матери Йоко понадобилось совсем немного времени, чтобы разгадать их чувства. Она и раньше проявляла какую-то странную враждебность к дочери, а теперь, ослепленная ревностью, явно старалась помешать сближению молодых людей, помешать всеми способами, и перешла допустимые границы настолько, что это стало заметно всем. Светский опыт немолодой женщины, одержимой поздней страстью, помог ей хладнокровно плести самую изощренную интригу, выискивать в душах молодых людей самые уязвимые уголки и наносить самые болезненные удары. Видя, с каким отчаянным мужеством, хотя и тщетно, Кибэ противится козням матери, Йоко прониклась к нему истинной симпатией. В ней созрела готовность самозабвенно подчиниться его мужской воле. Йоко неудержимо влекло в тенета, расставленные ею же для Кибэ. Никогда еще она не испытывала такого пьянящего, яркого чувства. И это чувство, испытанное ею впервые, притупило ее острый, как скальпель хирурга, критический ум.

Грубый нажим ни к чему не привел, и мать Йоко решила искать обходных путей. Она действовала лаской и уговорами, пыталась повлиять на молодых людей через мужа, обратилась за помощью к пастору, которого уважал Кибэ. Все это было напрасно. Чем энергичнее и хладнокровнее осуществляла свою тщательно продуманную стратегию госпожа Сацуки, тем более стойко держалась Йоко, заслоняя собой Кибэ. Поняв в конце концов, что дочь скорее умрет, нежели откажется от Кибэ, которым решила владеть безраздельно, владеть его душой и телом, от самых сокровенных мыслей до кончиков ногтей, госпожа Сацуки сложила оружие. После пяти месяцев испытаний осенью в гостинице, где жил Кибэ, состоялась скромная свадьба. Родителей на свадьбе не было.

Вскоре Кибэ снял в Хаяма небольшой домик, похожий на хижину отшельника. Там Йоко целиком завладела Кибэ, это была ее добыча, отвоеванная у матери.

Но прошло две недели, и какой-то холодок стал проникать в ее душу. Борьба с матерью, оказавшейся соперницей, кончилась блестящей победой. Между тем ореол военной славы Кибэ с каждым днем тускнел, как свет солнца, клонящегося к западу. Но самое большое разочарование принес Йоко сам Кибэ. Уверенный, что Йоко полностью принадлежит ему, Кибэ стал обнаруживать те стороны характера, которые до брака были скрыты от нее. Он оказался слабым, как женщина, заурядным и инертным, почти не приспособленным к жизни. Кибэ забросил работу и целыми днями не отходил от Йоко. Сентиментальный, он в то же время был чрезвычайно капризен. Не располагая решительно никакими средствами, он взвалил все заботы на плечи Йоко, видимо считая это вполне естественным, и вел ленивый, беспечный образ жизни, словно был сынком богатых родителей. Это стало раздражать Йоко. Вначале она все прощала Кибэ, видя в его недостатках проявление непосредственности и беззаботности поэта. Она даже пыталась целиком отдаться хозяйству, как подобает примерной жене. Но долго ли могла Йоко, материалистка до мозга костей, прожить подобным образом?

До женитьбы Кибэ казался ей олицетворением благородства: он вел себя как человек самой строгой морали, хотя Йоко откровенно льнула к нему. Кто мог подумать, что он окажется жадным до любовных утех, грубым сластолюбцем. И эта неуемная страсть обнаружилась в таком хилом теле! Йоко испытала какое-то неприятное чувство, словно увидела себя в зеркале такой, какой до сих пор не знала. Каждый день после ужина Йоко с отчаянием и раздражением ждала ночи. Чем более пылкой становилась любовь Кибэ, тем безрадостнее казалась ей жизнь. «Для того ли я родилась, чтобы существовать вот так до конца дней своих?» – уныло размышляла она. Встревоженный происшедшей с ней переменой, Кибэ начал внимательно приглядываться к каждому ее поступку, каждому шагу. Все с большей деспотичностью стеснял он ее свободу. Теперь, когда Йоко слишком хорошо познала любовь Кибэ, к ней снова вернулась притупившаяся было способность ясно и трезво мыслить. Теперь она увидела, что сходство в их внешности и характерах, которое произвело на нее такое сильное впечатление, не что иное, как тонкая насмешка природы.

Были и другие причины… Но этого оказалось достаточно, чтобы на второй месяц совместной жизни Йоко ушла от Кибэ. Она нашла убежище в больнице врача Такаяма, одного из близких друзей ее отца, который, Йоко надеялась, не станет ее осуждать. Дня три Йоко почти не прикасалась к пище, со стыдом и раскаянием кляня себя за то, что так неосторожно увлеклась этим жалким человеком. Когда после долгих поисков Кибэ наконец нашел ее, она заявила холодно и спокойно: