Жених - [3]

— Она не страшила, я фотография видел. — Бахти снова роется в сумках и достает мятую фотку. Девица низенькая, жирная и узкоглазая.

— Красавица, — я цокаю языком.

— Ага, и по росту ему подходит. — Хуршед вытягивает ноги. Всю кухню своими копытами перегородил. — Зачем тебе жена? Ты с ней ничего не сможешь. Русского мужика себе найди.

— Саша-джян, можно, я его убью?

— Нельзя.

 

Хуршед уставился на меня наглым взглядом.

— Чего? — спрашиваю я. — У тебя же реально нихуя нет.

— У тебя тоже, — отвечает. — У тебя даже машины нет. Будь у меня российское гражданство, я бы давно в офисе сидел и за те же деньги ни хрена не делал. Я женюсь на русской. Сейчас времени нет на дискотеки ходить, а то давно бы нашел. У вас тут все девушки красавицы…

У меня в животе разливается неприятный холодок. Чурка расселся на моей кухне, свесив яйца, и ржет надо мной в открытую. Русскую блядь он уже натянул, теперь пытается и мне показать, кто в доме хозяин. Я вышибаю из-под него табурет:

— Одевайся.

— Саша-джян! — Бахти влезает между нами. — Не слушай его, он долбодон хренов.

— Не он тут самый умный.

Я выкладываю из бумажника большую часть денег. Иду чистить ботинки, в сраной области повсюду глина и навоз. У меня уже четыре пары нечищеных, потому что возвращаюсь и сразу падаю в койку, а утром не успеваю. Новые — и те испачкал, пока до автобуса бежали.

— Саша-джян? — Бахти взваливает одну сумку на плечо и поднимает вторую. — Мы тебя достали, да?

— Не, мы едем твоего братца женить.

— Что, серьезно? — Бахти делает большие глаза. — Ты ему невеста найдешь?

— Он сам себе найдет.

 

* * *

Хуршед тупой. Даже не потому, что его вышибли из РУДН, в который пристроил папа. Оттуда и поумнее выгоняли. Он тупой, потому что думает, что таджики могут дрючить русских. Татары дрючили — теперь у них от национальности остались одни фамилии. Грузины и евреи дрючили. Конкретно так. Полстраны отправили в лагеря, а потом еще полстраны продали. Почему-то никто даже не вспоминает, что страной руководил грузин — мол, русские сами себя истребляли, потому что это нация рабов и стукачей. Нет больше грузин и армян, нет татар и евреев, нет чукчей и немцев, есть только русские.

Единственная заслуга таджиков — в том, что они дешевле азеров. Они дешевле всех и не пьют. На самом деле, конечно, пьют, но стыдливо, по ночам, когда Аллах спит. Или под крышей, когда Аллаху не видно. И эти дешевки думают, что тоже могут вставить русским. Хрена те! Они помогают любому русскому ваньке чувствовать себя хозяином большой страны. Даже русские бомжи считают, что они круче таджиков. Даже русские бляди знают, что у таджиков маленький хер. Короче, Хуршед, ты лох.

 

— Наим? — Бла-бла-бла по мобиле. — Щас Наим за нами заедет, он “восьмерку” купил. — Хуршед пританцовывает у автобусной остановки.

— Ой-ой-ой, “восьмерка”. Спортивное купе. Почти “порше”.

— У тебя и такой нет.

— Да нахуя она мне, в пробках стоять?

— У тебя и прав нет.

— Надо будет — куплю.

 

Наим действительно подруливает минут через десять на “восьмерке” с дырявыми порогами. Владелец тачки молодой, узкоглазый, выражение лица отрешенное.

— Родственник?

— Не, пазнкомилс прощлм гаду. — Наим надменно щурит глаза.

Бахти берет его правую руку, прижимает к животу и обнимает Наима левой, Хуршед делает то же самое, но при этом косится на меня — мол, не так поймет.

Мы с Бахти втискиваемся на заднее сиденье, Хуршед на переднем вытягивает ножищи. Сзади он бы просто не поместился. Двери провисают, как во всех восьмерах; когда Наим вставляет ключ зажигания, сама собой включается печка. Клевое зубило купил у русских свиней крутой таджик.

— Ехт куда? — Наим выключает свою позорную печку.

— Хуршеда спроси. Он знает, на какой дискотеке русских телок снимать.

— Я на прощл неделя русски девущк пасадил, — говорит Наим. — Отвез ее куда-то в ебеня, Приморск район. Ана ксива дастал и пистолет мне в голову тикат, типа в милиц работает. Хрен знаит, можьт, правда в милиции. Так и довез бесплатн.

— Наш Хуршед найдет не такую. Ему нужна порядочная девушка, правда, Хуршед?

 

Он выбирает диско-бар в спальном районе. Тоже мне, танцор диско. Я бы на его месте поехал куда-нибудь в Центральный район или на Петроградскую, там публика толерантная, половина — голубые. Эти тебя не вытянут, по морде не дадут, а кавайного мальчика Бахти еще и угостят сладеньким.

Наим обещает заехать часов через пять. Спускаемся по бетонной лестнице, в подвале сыро, музыка бьет по барабанным перепонкам. Лет десять назад я бы от такой параши блевал, а сейчас уже ничего не воспринимаю, таджики на объектах слушают смесь “Энигмы” с русской попсой и Шабанами Сурае, мне все равно.

В кабаке довольно мило: чистый туалет, голые крашеные стены, низенькая сцена, микшерный пульт, четыре шеста. На столиках крупными буквами написано “Балтика”, и пиво относительно дешевое. Тут уже сидят пацанчики, которые его пьют. Их много, они прилично одеты, выглядят здоровыми и веселыми. Короче, то, что нужно. Девки тоже имеются. Вечер только начался, девицы заказывают себе по маленькому пиву, достают тонкие сигареты. Хуршед сразу дал прикурить двум телочкам, которые сели в углу за барной стойкой, подальше от колонок. Тетки не первой свежести — это правильно, у них стабильная работа, жилплощадь, биологические часы тикают. Официантка приносит пиво. Хуршед складывает ладони рупором: