Жених и его невеста - [5]

Ольга попыталась перекусить прочную верёвку, но не смогла.

— У Славки есть складник, а он ещё в школе, — сказал Игорь. — Идти домой за ножом придётся.

— Мне пора, — сказал обладатель длинной верёвки, — меня может заругать брат. Это его ледянка. Я должен спросить.

Игорь помнил, где хранится бельевая верёвка. Можно отрезать небольшой кусок, мама не заметит. Санки нуждались в ремонте. Ольга пыталась прокатить по дороге Игоря, но сил у неё хватило на несколько метров. Ей помогала Валя. Санки окончательно развалились. Он понял, что нужно забивать длинные гвозди, нужно усилить крепление полозьев, чтобы они не подгибались.

— Нужно всё делать по-другому, — сказал Игорь, заметив, что всегда бледное лицо девочки порозовело. Она радостно улыбалась.

— Всеравно мы сами их сделали. — Говорила она счастливо. Валя завидовала. У них были салазки, но очень тяжелые и большие. Её братья — Славка и Валерка возили на них бакулки от пилорамы, а кататься на них трудно. Они как-то пробовали, но металлические полозья глубоко врезались в горку.

— Валя, я сделаю другие санки. Надо мне доску. Мы будем скатываться с горки втроём.

— У Славки есть доски, — радостно сказала Валя. — Пойдем в сарай.

— Зачем тебе доски? У нас есть санки. Ты поремонтируй немного, чтобы они не раскорячивались на дороге, — горячо заговорила Оля, видя, как Игорь намеревается идти с белокурой тихой Валей за досками в тёмный претёмный сарай, которой стоял перед бараком. В нём Соломины держали корову, кур. Охранял их пёстрый Шарик, умевший громко лаять.

— Игорь, у меня замёрзли ноги, потому что я начерпала снег.

— Я тебе говорю, чтобы ты штаны натягивала на валенки. Иди, а мы сейчас быстро сходим.

— Я замок не открою. Открой мне.

В самый неподходящий момент Ольга вдруг замёрзла. Игорь не мог понять, почему она не может открыть замок. Раньше всегда открывала.

— Мы быстро, — сказала Валя, пытаясь успокоить разволновавшуюся отчего-то девочку. — Пошли с нами. Игорь выберет доски для санков.

— Я могу простыть и опять заболеть. Никому не скажу, что Игорь не открыл замок, чтобы я погрелась. Идите, — печально проговорила Оля. Игорю показалось, что она вот-вот заплачет. Вздохнув, зашагал к бараку. За ним пошли девочки. Двери Бабушкиных и Соломиных напротив.

— Пойдём к нам играть, — предложил Игорь, снимая тяжелый замок.

— Мы сейчас пойдём к нам, — строго проговорила Оля. — Вася занимается, ему нужна тишина, а вы будете кричать и ему мешать.

— Идите, — скривила от обиды полненькие губки Валя. — Я же хотела как лучше, говорила она, помогая Игорю обмести снег с валенок. Ольга вдруг выхватила голик и плавными движениями стала обметать пальто Игоря, сшитое из дядиной шинели. Валя поднялась на своё крыльцо, своим веником старательно подметала снег со ступенек.

— Я и ваше крыльцо подмету.

— Уж не стоит. Мы сами без тебя, правда, Игорь?

С Валей он чувствует себя почти взрослым. Она всегда поддерживает его, а когда вечером играют всем бараком в прятки, прячется с ним. Когда их случайно находит водящий, то старается «вадить» вместо Игоря, но быстро уступает, если он идёт к стене сарая, чтобы говорить: «Раз, два, четыре пять, я иду искать, кто не спрятался, то я не виноват». Не спорит и не кричит, если что-то ей не нравится. У неё нет красивой куклы, зато она сама шьёт платья для своей одноногой «дочки». Раньше они никогда не ругались, — подумал Игорь. — Началась с того случая, когда купались в ручье за огородами. Валя сказала, чтобы он снял трусики, потому что они намокнут, мама узнает, что купался, обязательно заругает или поставит в угол. «Не стесняйся, я тоже сниму», — сказала тогда Валя. А Оля не стала снимать плавочки. Они барахтались в мутной воде, потом грелись, лёжа на песке. «Зачем ты всё время смотришь на Игоря?» — спросила Оля. «И ты смотришь», — сказала Валя, переворачиваясь на спину. «Так нельзя девочкам купаться! — воскликнула Оля, — Ну вас. Делайте, как вам нравится. Я никому не скажу. Эх вы, предатели», — тихо проговорила она и вдруг заплакала.

— Пусть так, — сказал Игорь, видя, что Оля закрывает дверь на крючок.

— Ветром не станет стучать.

— Мы быстро сделаем санки и пойдём на улицу.

— Ты с ней лучше не играй. Она плохая.

— Хорошая. Она с нами играет.

— С тобой играет, а я не хочу с ней играть. И ты не играй. …Потому. Незнаю почему. Валька со всеми мальчишками играет, а я — только с тобой. Значит, и ты должен только со мной играть. Больше ни с кем.

— Что тут такого? Мы же соседи.

— Я же не играю ни с Ванькой, ни с Петькой. Они тоже соседи наши.

— Так играй. Кто тебе не разрешает? Мама? — удивился Игорь.

— Ничего ты не понимаешь. Я ведь жду, когда начнётся день, когда ты придёшь к нам. Я только тебя жду и ещё маму. Папу я совсем забыла, но тоже жду. Незнаю как тебе объяснить, чтобы тебе было понятней. Когда вырастешь, тогда и я стану большая. Тогда тебе всё будет понятно.

Он делал санки и думал над словами Ольги. Она сидела спиной к печи, закутавшись в шаль, и молчала. Валька бы подавала дощечки, искала отлетевший гвоздь, а Ольга только смотрит, а могла бы нажарить картофельных пластиков. Печка не остыла. Делать санки одному не очень просто. А даже трудно. Игорь терпеливо забивает гнучие гвозди, выпрямляет кривые. Вот он опять ударил себя молотком по пальцу и хотел заплакать от боли, но, вспомнив слова дяди Григория, потерпел, сдерживая слёзы. А он говорил: «Ты не девичьей породы».