Жемчужное ожерелье - [10]

И как меня угораздило назвать пса Джеком, вдруг вспомнила Дороти, ведь существует масса собачьих кличек!

На самом деле она подспудно знала, в чем дело. Имя Джека Уолша не давало покоя с прошлого уик-энда. Джек предпринял новую попытку сделать предложение, и ей пришлось всячески хитрить и изворачиваться, чтобы направить беседу в другое русло. На месте Дороти многие девушки ухватились бы за подобную перспективу. Добродушный, покладистый, Джек Уолш мог стать хорошим мужем, обеспечивающим к тому же солидное, прочное положение в обществе. Но она не была до конца уверена, хочет ли видеть Джека в такой роли рядом с собой.

Вдалеке послышался восторженный визг. Приглядевшись, Дороти в светлой кромке угасающего неба заметила мужскую фигуру. В воздухе мелькнула палка и упала в воду. Джек не раздумывая бросился за ней. Выплыв на берег, пес положил свой трофей к ногам Эдди Брасса, отряхнулся, разбрасывая во все стороны брызги. Он выглядел очень нелепым, смешным и в то же время оживленным и счастливым. Наблюдая за этой картиной, она ощутила чувство благодарности к Эдди. Как бы то ни было, именно он помог ей спасти Джека.

Помахав полотенцем, Дороти крикнула:

– Домой! Домой! Ужинать!

Стол был накрыт в большой комнате с высоким потолком, служившей одновременно гостиной и столовой. Едва бросив взгляд, Эдди отметил про себя, сколь аккуратно он сервирован.

– Я бы предложила вам пива, но, увы, его нет, а вино вы, наверное, не очень любите?…

– Вино? – Эдди сделал вид, будто размышляет. – Вы имеете в виду напиток, который пьют из высоких фужеров?

– Уж, конечно, не из горлышка бутылки, – в тон ему сказала Дороти, хотя ей совсем не понравилась ухмылка, промелькнувшая на губах Эдди.

– Значит, так тому и быть! Столь необычный день вполне можно завершить в торжественном духе. Думаю, неплохо встретить восход луны с бокалом в руке!

И зачем я упомянула вино? – с досадой подумала Дороти. Теперь ужин затянется. Сама, дурочка, напросилась.

– Вообще-то это вряд ли получится… К омару со сливочным соусом подают холодное белое вино. Если сейчас поставить его в холодильник, ждать придется слишком долго.

Эдди почти вплотную подошел к ней и добродушно улыбнулся.

– Ничего страшного. Я еще не умираю от голода, поэтому можно и потерпеть.

Его дыхание опалило ее. Воротничок блузки, которую она всегда надевала дома, показался чересчур распахнутым, слишком открывающим ложбинку между грудями. Глупее всего было то, что она машинально попыталась застегнуть верхнюю пуговицу, а пальцы не слушались.

– Помочь?

– Сама справлюсь! – воскликнула Дороти, пожалуй, слишком нервно. Во всяком случае, это не ускользнуло от Эдди. Но Дороти ничего не могла с собой поделать. С поразительной легкостью он нарушил то душевное равновесие, которое она старательно культивировала в себе, возводя невидимый барьер между собой и мужчинами. Предательская теплая волна поднималась в ней, шею и щеки залила краска. Она ненавидела себя за минутную слабость, овладевшую ею, а еще больше его – за то, что стал тому причиной. – Не стойте столбом и сядьте! – распорядилась она довольно грубо.

Глаза Эдди потемнели.

– Вы сейчас похожи на дрессировщицу на арене. Вон даже Джек прижал уши.

Пес действительно поднялся с коврика у входа и притулился к ногам Эдди, стоявшего посреди гостиной. Дороти стало еще обиднее: симпатии собаки были явно не на ее стороне.

– Можно подумать, вы меня испугались.

– Я не из пугливых, – иронически заметил Эдди. – Но к окрикам, вероятно, в отличие от Джека, не привык. Советую последить за собой. Злость красивым женщинам не идет.

Откровенность, с какой он это сказал, обескуражила Дороти. После своего неудачного замужества она скептически стала воспринимать комплименты, тем более выраженные в такой форме. Вернее, ее вообще перестало интересовать мнение мужчин относительно ее внешности. Она держала их на расстоянии. Была готова с ними дружить, сотрудничать, но не более того. Ей пришлось взять себя в руки.

– Надеюсь, у вас не пропал аппетит? Если нет, располагайтесь поудобнее и простите хозяйку, у которой, наверное, все пригорело.

Она не слышала, что сказал за ее спиной Эдди, – ретировалась на кухню. Только тут Дороти немного успокоилась. Мельком глянула в зеркальце на подоконнике, пригладила волосы, постаралась придать лицу беззаботное выражение, потом поставила в ведерко со льдом бутылку белого вина, убавила огонь под соусом для омара, зачем-то смахнула в мусорницу хлебные крошки, корешки зелени: явно тянула время, чтобы обрести привычное равновесие.

Вернувшись в гостиную, Дороти обнаружила гостя у своего эркера, где в изобилии размещались цветы в горшках. Они с благодарностью одаривали ее изысканной красотой, особенно пышные гардении.

– Вижу, ты увлекаешься комнатными растениями, – заметил Эдди, оборачиваясь. – Очень хороши.

Ей была приятна похвала, однако она сделала вид, что занята сервировкой стола, ведерком со льдом на подносе, бокалами, поэтому ответила через плечо:

– Да, это мое хобби. А вы тоже разбираетесь в тропических растениях, мистер Брасс?

– Нет. Зато я знаю, что столь официальное обращение ко мне, которое ты так настойчиво употребляешь, начинает действовать мне на нервы.