Жемчужина, сломавшая свою раковину - [45]
Мама-джан прикусила язык. Позор. Если бы только папа-джан знал…
— И вообще, Раиса, ты же знаешь, что бывает с дочерями, которые слишком долго остаются в отцовском доме. Что о них начинают говорить. Или того хуже — какие случаются скандалы! А семья Абдула Халика известна и всеми уважаема. Она сумеет обеспечить девочкам достойную жизнь.
Мама-джан отчаянно пыталась найти аргументы, чтобы возразить мужу. Но что она могла сказать? Да и многое из того, о чем говорил папа-джан, действительно было правдой. Кроме того, с теми доходами, которые были у отца, маме-джан с трудом удавалось прокормить нас всех. Братья отца были в не лучшем положении, не говоря уж о двух вдовах и детях тех, кто погиб на войне.
— Может быть, поговорить с Шаимой? Вдруг ей удастся урезонить этих людей, когда они вернутся…
— Раиса! — взревел папа-джан. — Если твоя полоумная сестра переступит порог моего дома или вякнет хоть слово, клянусь, я отрежу ее поганый язык и вышвырну эту горбатую ведьму за ворота, чтобы она катилась по улице, как рваная покрышка!
Мама-джан содрогнулась, услышав проклятия в адрес сестры.
Я же вспомнила слова моей сестры. Шахла оказалась права: папа-джан действительно хочет сбыть нас с рук.
По спине у меня пробежали мурашки, сердце тоскливо заныло. В моей памяти всплыли и другие слова тети Шаимы: мужчины могут делать с женщинами все, что им заблагорассудится.
Похоже, процесс, который запустил папа-джан, остановить было невозможно.
Глава 17
ШЕКИБА
Эмир Хабибулла пришел к власти в 1901 году. Шекибе тогда было одиннадцать. Еще через два года разразилась эпидемия холеры, которая унесла ее братьев и сестру и выкосила половину их деревни. Вот, собственно, и все, что она знала об эмире. И уж тем более Шекиба, девушка из маленькой деревушки, понятия не имела ни о жизни при дворе, ни о том, что происходит в столице ее страны — в Кабуле.
Услышав, какой план придумали Азизулла и его брат, намереваясь сбыть ее с рук, Шекиба содрогнулась. Она не имела ни малейших оснований считать, что во дворце ей будет лучше, чем, к примеру, в доме у бабушки. Напротив, Шекиба была убеждена: чем богаче и могущественнее люди, тем больше зла они могут причинить ей.
Шекиба села на свою лежанку. Была глубокая ночь. Дом спал. Шекиба сидела, кусая губы, ее пальцы нащупали спрятанный под матрасом листок бумаги — договор на владение землей.
«Я должна попасть к малику. Это мой единственный шанс».
Шекиба не знала, когда именно эмир прибывает в их края, но понимала: визит, вероятно, не за горами. Так что терять ей было нечего. И у нее был план.
Шекиба поднялась с первыми лучами солнца, спрятала документ на груди и на цыпочках двинулась к выходу из дома. Азан звучал с минарета мечети, созывая жителей на молитву. Шекиба хорошо запомнила дорогу, по которой вел ее Азизулла. Если она доберется до центральной площади, там наверняка найдутся люди, которые укажут ей путь к дому малика.
Проходя мимо комнаты Азизуллы, Шекиба услышала громкий храп. К счастью, он редко просыпался на утреннюю молитву, говоря, что наверстает пропущенное в полдень. Все остальные члены семьи тоже крепко спали.
Шекиба накинула паранджу, быстро прошла через двор и, с трудом приоткрыв тяжелую створку ворот, осторожно выглянула на улицу. Она замерла, ожидая, что сейчас позади нее раздадутся шаги и грозный окрик хозяина. Но все было тихо. Шекиба прошептала короткую молитву, сделала глубокий вдох и, выйдя за ворота, зашагала по пыльной дороге.
Она шла быстро, глядя себе под ноги. Опасаясь вызвать подозрение случайных прохожих, Шекиба старалась не смотреть по сторонам, хотя ее так и подмывало оглянуться — нет ли позади погони? Но волновалась она напрасно: на дороге не было ни души. Одинокому же ишаку, пасшемуся на обочине, и вовсе было безразлично, кто там шагает в столь ранний час, — он даже голову не поднял при приближении Шекибы.
Шарифулла-ага — малик. Шекиба надеялась, что в деревне найдется человек, который сможет и, главное, захочет показать ей дорогу. Она тысячу раз мысленно прорепетировала свой разговор с маликом. «Интересно, — думала Шекиба, — как мама-джан отнеслась бы к моему плану?»
Солнце уже поднялось над горами, когда Шекиба вошла в деревню. Мимо нее прошла семья — мать с пятью детьми вышагивали позади главы семейства, возможно направляясь навестить кого-нибудь из родни. Они с удивлением уставились на Шекибу, но не сказали ни слова. Она вздохнула с облегчением, когда семья наконец скрылась из виду. Еще пару минут спустя двое мужчин вышли из ворот дома чуть впереди Шекибы. Она замедлила шаг, чтобы дать им возможность отойти подальше. Один из мужчин обернулся и, заметив Шекибу, показал на нее своему спутнику. Тот качнул головой и остановился, перебирая в пальцах бусины тасбиха.[30]
— Ханум, что ты тут делаешь?
Шекиба еще ниже опустила голову и замедлила шаг еще больше.
— Ханум, куда ты идешь одна? Кто ты?
Шекиба раздумывала, не спросить ли у этих людей, где находится дом малика. Однако застыла в нерешительности, опасаясь приближаться к ним.
— Ханум, это нехорошо, — укоризненно сказал мужчина с четками. — Кто бы ты ни была, нельзя тебе бродить по улицам в одиночку. Из какого ты дома?
Выходя замуж за нелюбимого, молодая афганка и подумать не могла, что Махмуд станет самым родным для нее человеком. Но талибы отняли у нее все: любимую работу, право свободно ходить по улицам, мужа… Ферейба вынуждена бежать из страны. Впереди тысячи километров, чужие города, нужда и холод. И необходимо решить, кто больше нуждается в матери – умирающий младенец Азиз или первенец Салим, пропавший на улицах Афин.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
«Шиза. История одной клички» — дебют в качестве прозаика поэта Юлии Нифонтовой. Героиня повести — студентка художественного училища Янка обнаруживает в себе грозный мистический дар. Это знание, отягощённое неразделённой любовью, выбрасывает её за грань реальности. Янка переживает разнообразные жизненные перипетии и оказывается перед проблемой нравственного выбора.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.
В предлагаемой книге Джеральд Даррелл описывает путешествие в чрезвычайно редко посещаемый район Латинской Америки. С присущим ему юмором и художественным мастерством рассказывает о занимательных происшествиях, связанных с ловлей и содержанием в неволе диких животных, сообщает массу интересных подробностей об их привычках и образе жизни.
События, которые разворачиваются в романе, происходят в Китае в середине XVII века. Однажды в сердце юной девушки по имени Пион заглянула Любовь. Но вслед за ней пришла Смерть. И это стало для героини началом новой Жизни.
Отец шестнадцатилетней Камбили, героини бестселлера нигерийской писательницы Чимаманды Адичи — богатый филантроп, борец с коррупцией и фанатичный католик. Однако его любовь к Богу для жены и детей оборачивается лишь домашней тиранией, страхом и насилием. И только оказавшись в гостеприимном доме тетушки, Камбили понимает, что бывает другая любовь, другая жизнь… Уникальный лиловый куст гибискуса станет символом духовного освобождения.
1930-е годы. Дочь бедной вдовы, юная кореянка Сонджа счастлива — она любима и ждет ребенка. Правда, когда выясняется, что ее избранник женат и готов взять девушку лишь в содержанки, Сонджа от отчаяния принимает предложение молодого пастора и уезжает с ним в Японию. Она надеется на лучшее, но готова ко всему… Так начинается сага о нескольких поколениях эмигрантов — рассказ о чести, национальном достоинстве и о том, чем человек готов пожертвовать ради семьи. Роман, написанный американкой корейского происхождения Мин Чжин Ли, сразу же приобрел популярность и попал в список десяти лучших книг 2017 года по версии журнала The New York Times.