Жемчужина, сломавшая свою раковину - [41]

— Хорошо. Ну а нам-то что делать с Шекибой-шола? Спору нет, работает она неплохо, но вдруг девчонка разозлится и проклянет и нас тоже?

«Прокляну их?»

— Хм! Интересно, — пробормотал Азизулла.

— А еще Зармина говорит, что Шекиба-шола хоть и жила вдвоем с отцом, была для него как сын, в поле вместе с ним работала, но по характеру — вся в мать, такая же дикая и взбалмошная. Не уверена, что безопасно держать ее в доме… Только сплетен и скандалов нам не хватало.

— Ну и что, по-твоему, нам следует предпринять? — спросил Азизулла.

— Отправь ее обратно к Шагул-биби.

— Отправить обратно?

— Да! Ради мира и спокойствия в нашем доме! Разорви сделку, пусть ее родственники придумают иной способ рассчитаться с долгами. Мы больше не можем оставлять ее у нас.

— М-м-м, понятно, — задумчиво протянул Азизулла.

Марджан оказалась мудрой женщиной: для того чтобы начать этот разговор, она выбрала самое подходящее время — когда муж был расслаблен, податлив и особенно сговорчив.

— Но мы не должны говорить, почему возвращаем ее. Зармина просила ни в коем случае не называть ее имени и вообще держать наш с ней разговор в секрете.

— Ну еще бы! — рассмеялся Азизулла. — Представляю, что с ней сделает Шагул-биби, если всплывет, что именно она выдала их семейные секреты.

В комнате воцарилось молчание. У Шекибы подкатил ком к горлу: ее снова оклеветали и предали. Но в следующую секунду Шекиба горько усмехнулась: а что, собственно, так удивляет ее в поведении тетки?

«Зачем Зармина хочет, чтобы я вернулась к ним? Что она задумала?»

— Жаль, конечно, терять хорошую работницу, — после паузы продолжила свои рассуждения Марджан, — но слова Зармины просто не выходят у меня из головы.

Шекиба вспомнила, как настороженно вела себя с ней хозяйка последние пару дней, и едва не расхохоталась: надо же, кто-то всерьез думает, что Шекиба-шола представляет угрозу!

— Если я верну ее, отношения между нашими семьями испортятся. Мне бы этого не хотелось. Да и судя по тому, как выглядят их поля, не думаю, что они когда-либо найдут иной способ рассчитаться с долгами. Похоже, в этой семье нет ни одного, кто умел бы обращаться с землей. Но у меня появилась другая идея.

— Какая?

— Послушай, если я сказал, что все улажу, значит, так и будет. Занимайся хозяйством, предоставь это дело мне. — Шансы Марджан уговорить мужа поступить так, как ей хотелось, стремительно таяли. К Азизулле вернулась его обычная властность, отнюдь не предполагающая следование советам жены. — Я поговорю с Хафизуллой. Если уж присутствие девчонки так тебе не по душе, думаю, мы найдем способ избавиться от нее, не вступая в конфликт ни с кем из знакомых. Грядут серьезные перемены, так что мы должны быть осмотрительны, как никогда.

Прошло несколько дней после подслушанного Шекибой ночного разговора. Она постоянно держала глаза и уши открытыми, стараясь уловить малейший намек на то, что за план придумал Азизулла, чтобы отделаться от нее. Однажды он ушел из дому рано утром и вернулся только к вечеру. Шекиба не сомневалась: хозяин встречался со старшим братом, и они уже обо всем договорились. День ото дня Шекибе становилось все тревожнее.

Женщина, ставшая причиной скандала в собственной семье, ни у кого не вызывает доверия, никто не захочет держать ее у себя в доме. Даже Шекиба, при всей своей наивности, понимала это. Она начала всерьез опасаться за свою жизнь.

В надежде прояснить ситуацию Шекиба решилась поговорить с Марджан.

— Марджан-ханум, — тихо начала Шекиба, подходя к хозяйке, которая сосредоточенно штопала детский носок. При звуке ее голоса бедняга подпрыгнула как ужаленная. — Простите, я не хотела вас напугать. Я собираюсь готовить обед.

— О, Шекиба, — Марджан прижала руку к груди и горестно качнула головой, — вечно ты подкрадываешься неслышно, как кошка! Занимайся обедом. Азизулла скоро вернется. Наверняка голодный.

Шекиба замешкалась на секунду, прежде чем задать вопрос.

— Марджан-ханум, можно, я спрошу у вас одну вещь?

Хозяйка смотрела на нее в ожидании.

— Когда вы говорили с Зарминой-джан, что она сказала… я имею в виду, обо мне… Что она вам сказала?

Марджан снова молча склонилась над носком. Сделав несколько стежков, она покосилась на Шекибу.

— А в чем дело? Почему ты спрашиваешь?

— Мне хотелось бы знать.

— Ну, она сказала, что ты скандалила.

— Я? С кем?

— А то ты не знаешь.

— Я ни с кем не скандалила. Делала все, что мне велели.

— Хм, похоже, ты и сейчас не прочь поскандалить, — сухо заметила Марджан.

— Нет, это не так! — неожиданно жестко заявила Шекиба. Желание защитить себя, доказать собственную невиновность придало ей храбрости. — Я не скандалила, и все, что вам наговорили обо мне, неправда!

— Шекиба! Во-первых, не стоит кричать на меня. И во-вторых, давай прекратим этот разговор. Пожалуйста, иди займись обедом.

Шекиба ничего не могла поделать, она чувствовала себя совершенно беспомощной. Ей пришлось отступить. Вернувшись на кухню, она взялась за приготовление плова — разочарованная и рассерженная, вновь вынужденная скрывать гнев и молча глотать обиду.

А еще два дня спустя Азизулла вернулся домой вместе с Хафизуллой. Братья расположились в гостиной. Шекиба подала им плов и тушеные баклажаны. Выйдя за дверь, она не стала уходить далеко и, затаив дыхание, прислушалась к разговору мужчин.