Жемчужина Авиньона - [64]

— Это не грязь и не мерзость, Адель, — сказал Хью с металлом в голосе. — Это моя земля. Земля, на которой мои крестьяне будут выращивать для нас хлеб и все необходимое для жизни. Тебе стоило бы относиться к ней с большим уважением.

— Полно тебе, — заявила Адель. — Все, что мне необходимо, даст мне Господь, если я буду усердно молиться. Тебе бы тоже не стоило забывать, что все, что мы имеем, дал нам Бог, а не какие-то грязные крестьяне.

Хью не ответил. Он прошел мимо кресел, на которых сидели его брат со своей женой, и направился к выходу, прихватив по пути длинную мантию, висевшую на крюке у двери — ночь была морозной и ветреной. Выйдя во двор своего замка, он глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Он был женат. Женат на Адели. Он знал о том, что этот день наступит, уже более двадцати лет, и именно он, а не кто другой, назначил день свадьбы, когда они с Аделью приехали в Понтуаз. Он хотел, чтобы это произошло, считая, и вполне справедливо, что ожидание кошмара порой бывает страшнее самого кошмара. Он хотел, чтобы все произошло, как и было назначено ему судьбой. Почему же теперь все в его душе омертвело? Если Господь хотел, чтобы он женился на Адели де Пизан, почему же он сделал так, что Хью теперь ясно знал: жизнь его кончена?

Хью открыл глаза и огляделся. Понтуаз был великолепным замком. Он был построен всего десять лет назад и был более современным, чем другие замки, которые ему приходилось видеть. Просторный, с большими окнами, он казался светлее, и в нем было легко дышать. Внутренний двор мощен булыжником, а красная черепица на крыше тщательно уложена наподобие рыбьей чешуи. Внутри было большее количество комнат, чем в других замках. Кроме Большого Холла, существовал еще специальный обеденный зал, а кухни являлись частью замка, а не отдельным строением, как это обычно бывало. Даже часовня была каменной, с черепичной крышей и изящными маленькими башенками по углам. Единственным зданием не из серого камня была маленькая старенькая церковка, стоявшая здесь еще до того, как был построен замок. Впрочем, она стояла в дальнем углу двора и не привлекала внимания. Хью нравился его новый дом. Ему даже нравилась маленькая деревянная церковка, чей уютный вид смягчал суровое впечатление от серого камня.

— Поздравляю вас, мсье Хью, сегодня хороший вечер для свадьбы, — к нему через двор направлялся Гладмур с протянутой в приветствии рукой.

Хью пожал протянутую руку и попытался улыбнуться.

— Благодарю тебя, Гладмур.

— Но что вы делаете на дворе сейчас, когда надо наслаждаться обществом новобрачной?

— Я устал праздновать в одиночку.

— В одиночку? — вассал нахмурился.

Хью коротко хмыкнул.

— Представь себе, в одиночку. Люди, сидящие за столом в зале, пришли сюда не для того, чтобы отпраздновать мою удачу. Они поздравляют Адель, считая, что ей повезло. Они расхваливают Понтуаз, как будто это ее замок. Они говорят, что хотели бы поселиться в моем замке, но не говорят этого мне! Только брат с женой радуются за меня. Другие люди, которых я хотел бы видеть у себя за столом, не приглашены.

— Кого вы имеете в виду, мой господин?

— Кого? Да тебя! Других моих вассалов. Тех, кто честно служит мне, и заслужил добрый ужин и веселье. Моих крестьян, которые обрабатывают мою землю. Все они должны были быть здесь.

— Верно, господин, — кивнул Гладмур. — Я рад слышать это от вас.

Хью посмотрел на своего вассала, и лицо его потемнело от огорчения.

— Вы оскорблены этим неуважением, не так ли?

Гладмур помедлил. Он сложил руки за спиной и посмотрел в темноту.

— Мы все огорчены. Не нам указывать вам, как поступать со своей жизнью. Но вы сильно изменились с того момента, как мы приехали сюда.

Хью знал, что Гладмур в последний миг сказал не совсем то, что хотел сказать, однако его невысказанная мысль отражала то, что творилось в душе у Хью. Он изменился с тех пор, как покинул Шантильи. С того момента, как отправился в Понтуаз вместе с Аделыо, а Катарина осталась в монастыре. — Кажется, будто… — Гладмур помедлил.

— Говори! — приказал Хью. — Выскажи, что хотел. Я не из тех, кто наказывает людей за то, что они говорят правду, которая может не понравиться.

Гладмур вздохнул и продолжал:

— Получается, что вы больше не хозяин. Все делается так, как того хочет Адель. А Хью… — вассал откашлялся. — Вы должны быть тем, кто говорит «да» или «нет»! Крестьяне и слуги должны видеть, кто их хозяин. Вы герцог, и они ожидают, что вы будете принимать решения, хотя бы это касалось и того, кому прислуживать вам за столом.

Хью нахмурился и стиснул челюсти.

— А кто сказал, что не я буду решать, что и как в моем замке? Я здесь меньше месяца и, возможно, упустил кое-что, но у меня есть намерение быть хозяином на своих землях.

Гладмур посмотрел Хью в глаза.

— Сегодня прибыл новый управляющий имением, — сказал он.

Голос Хью был спокоен и ровен.

— Когда? — спросил он.

— Прямо перед вашей свадебной церемонией. Челядь только и говорит об этом. Похоже, его хорошо знают и не любят.

— Как его имя?

— Гаспар Корви. Выглядит очень скользким, если вам интересно мое мнение. Глаза так и бегают. Я перебросился с ним парой слов, чтобы понять, правду ли о нем говорят.