Жемчуг северных рек - [45]

От костра прибежал в трусиках поотогревшийся Славка, отодвинул Тишку плечом.

— Альберт, так они же все без признаков! — крикнул Славка, не умея соблюдать дипломатию.

Алик поднял голову от «окуляра».

— Я что, слепой? — спросил он сердито.

— А правда. — Славка снова склонился над уловом и перебрал в руках каждую раковину. — Вот и у Тишки спроси. Без признаков.

— Много ты понимаешь, — отрезал Алик и снова приник к трубе.

— Ну вот посмотри, Тиша, ты. — Славка опять перебрал каждую раковину. — Где они, бороздки, где изъяны, где раскрытые створки? Нету ничего.

Алик слышал, конечно, всё, что говорил Славка, но молчал. Желваки у него ходили, будто он жевал чёрствый хлеб. Алик выделил, видно, новую раковину, стал погружать в воду удилище. Оно у него погружалось уже неуверенно и нервно, застревало почему-то в трубе: похоже, Алик не успевал перехватываться по его стволу рукой. Но вот оно упёрлось в дно и рывочками пошло вверх. Алик уже не крикнул «Есть», а молча поднял удилище и, когда Славка схватился за его основание, не дал вытаскивать добычу на берег, а сам высвободил рогульку и осмотрел раковину. Похоже, она разочаровала его.

— А в воде смотрится как с признаками…

— Так угол же преломления, — подсказал Славка. — Оптический обман.

«Ты смотри, — удивился Тишка, — и Славка чему-то может Алика учить».

Алик всё же выбросил раковину на берег и застыл в неподвижной позе, не зная, что ему делать дальше, продолжать ли лов.

— Надо перебазироваться на другое место, — наконец решил он.

Славка принял это предложение без энтузиазма:

— Ой, опять начинать всё по новой, подвешивать качели, привязывать трубу…

— Вячеслав, — перебил его Алик. — Ты же знаешь, есть ловчие места и не ловчие… Рыбу удить и то не везде можно. А тут — жемчуг, капризная вещь.

Он попробовал было по верёвкам подняться на сук, но потом понял, что это неблагоразумно, тем более с дерева спускаться на землю куда как небезопасно — обдерёшь и колени, и локти, — зажмурился и «солдатиком» прыгнул в воду. Вода, конечно же, обожгла его, но Алик проявил свой характер, прихватил с собой со дна раковину. Наудачу, с признаками, без признаков, какая разница, если и на берегу лежат такие же, не отмеченные ни бороздками, ни полураскрытыми створками.

16. Всадник в красной рубахе

Тишка понял, что более удобного момента ему уже не сыскать. Пока Алик со Славкой вскрывают раковины, пока заглядывают к ним под жабры, он успеет вскарабкаться на дерево и спуститься по верёвке в качели.

Тишка сбросил с себя штаны и рубаху.

— А ты куда? — остановил его брат.

— Славочка, так и мне же охота в трубу посмотреть.

— Ещё утонешь.

— Да ты же знаешь, я хорошо плаваю. — Он уже лез на дерево и отстреливался словами сверху.

— Тишка! — суровел голос брата. — Вода холодная — руки-ноги судорогой сведёт.

— Вытащите! — беспечно отозвался Тишка.

Он уже спускался по верёвке к сиденью. Да в конце-то концов, если уж они пугают его водой, так он до неё и не притронется: он по верёвке, как по школьному канату, поднимется на сук и с дерева сползёт ящерицей.

— Тишка, я маме скажу, — угрожал Славка. — Я за тебя отвечать не намерен.

А теперь уж говори хоть кому: дело сделано. Труба зажата в ногах, нос уже вздрагивает от пьяняще сладковатого запаха гнили, не до конца выскобленной из трухлявой берёзы. Тишка прильнул глазами к трубе.

Батюшки светы! Чего только и нету в воде! Раковины с пиявочно распухшими жабрами утыкали дно, как сосновые шишки. Песок исхожен ими, как марсианскими каналами изрыт. Это они в гости друг к другу ходят, что ли? А жучков-то вокруг них всяких, а паучков-то! Тишка никогда не думал, что так богаты живностью реки. А тут ещё стая краснопёрых окуньков прошла против течения, и Тишка увидел, как взметнулись невидимые ранее, сливавшиеся с жёлтым песком пескари. Окуни были сытые, за пескарями в погоню не бросились, так величавой стаей и проплыли мимо.

— Ребята! — услышал Тишка встревоженный и в то же время радостный голос Митьки.

Тишка оторвал свой взгляд от «окуляра».

Митька еле схватывал дыхание:

— Я в километре отсюда мостик нашёл!

Подумаешь, какая невидаль! Мостик! Алик со Славкой тоже недоуменно переглянулись.

— Ну и что?

— Да как это что? — загорячился Митька, — Мостик маленький, через приток Керети. Его разобрать, так как раз на плот хватит.

Алик со Славкой снова переглянулись.

— А что? — сказал Алик. — Это идея.

— Я ведь было совсем и забыл о том, что через эту канаву мост положен, — хвастался Митька. — А тут поругались с тобой, я и вспомнил, решил взглянуть. Прихожу — цел… Как раз плотик получится на троих, и плавучесть у него будет что надо: настил же сухой.

Митька, выкладывая всё это, почему-то оглядывался.

— Ты чего крутишься? — спросил Алик. — За тобой погоня?

А Славка поддержал:

— Водяные на него осердились, что мост разобрать хочет.

— Там какой-то мужик на лошади ездит, — сообщил Митька. — Я почему и бежал-то, души схватить не могу. Мне показалось, что он заметил меня.

Вот тебе раз, уж не богатей ли за кладом приехал? А какой богатей, что за чепуха ударила в голову? Тут же никакого клада и не зарыто. Это Тишка, пока не знал, что они за жемчугом пойдут, считал, будто в Керети кулаки упрятали клад. А тут и не клад вовсе, тут жемчуг, да и не россыпью вовсе, а в раковинах. Ещё неизвестно, сколько его и наловишь. Может, совсем с пустыми руками домой придёшь.