Желтый лик - [15]
Клонит к рассвету. Небо темно-серое, скучное и злое. Ветер сдержанно стонет и издали, со стороны небольшой рощицы напротив, доносится угрюмый вой деревьев. Перед крыльцом, сейчас же за гнилыми, провалившимися мостками тротуара, блестит огромное, глубокое месиво грязи, а с ближайшего угла раздаются в предрассветной тиши хлесткие удары кнута и звериный, гортанный, с высоким фальцетом окрик китайца-возчика:
— Ио-гу… ио-гу… ио-гу-гу…
Лицо у Синово полное, нежное, со свежим румянцем и мягкими чертами, как наливное яблочко. Иссиня-матовые черные волосы вьются слегка и причесаны низко, по-европейски. Глаза большие, широко раскрытые, немного близорукие и детски удивленные, оттененные густыми черными ресницами, а взгляд, мягкий, ласковый, скрадывает косые щели у переносицы, придает девушке сходство с гречанкой или грузинкой. Лишь темно-лиловое шелковое кимоно со светлыми серебристыми разводами да пестрый, яркий оби, завязанный сзади широким крылом, показывают, что обладательница их — японская девушка-гейша.
Сидит Синово на пороге и смотрит близорукими глазами вдаль. Туманная синева становится все светлее и голубей. Ветер крепнет и шумит, громыхает вывесками и заборами, бьет в лицо ледяной росистой струей.
А Синово сидит, охватив обеими руками колени, смотрит на малиновую, все светлеющую полосу восхода за железнодорожной насыпью, на никнущие к земле деревья и кусты напротив, и тихо поет про себя:
Бледный рассвет окутывает город прозрачным голубым туманом. Через полотно дороги громыхают бесконечной чередой, с адским скрипом и взвизгом, китайские арбы и таратайки, нагруженные свежей зеленью, домашней птицей и поросятами. Куда-то побежала, мелькая белыми носками на высоких геттах, служанка-японка. По грязи мостовой ковыляет пьяный босяк с прорванной до бедра штаниной.
Электрический фонарь над крыльцом продолжает тускло гореть, отбрасывая широкую шарообразную тень вокруг. Веселый дом понемногу пробуждается. Выходит заспанный, бледно-желтый китаец-бой, побрякивая ведрами на бамбуке. Слышен плеск воды, шорох сандалий, хлопают дверцы в клетушках гейш. На крыльцо выходит пожилой японец с реденькой серой бородкой и заспанными глазками, в японском костюме и обуви и европейском осеннем пальто и каскетке. Увидев девушку, он вежливо прикладывает руки к груди и церемонно кланяется ей. Синово приподымается с порога и, придерживаясь одной рукой за косяк дверей, отвечает ему на поклоны, провожая гостя, по обычаю, с улыбкой. На пороге она встречается с подругой-землячкой О-Кин из Нагойи и обе девушки вместе отправляются завтракать.
Большая комната с раздвинутыми стенами-рамами из цветной плотной бумаги походит на широкую залу. Пол весь устлан мягкими, светлыми циновками. Посреди комнаты стоят два ряда маленьких, низеньких, покрытых черным лаком столиков — «таберо», вокруг которых присели на пятках гейши, грея руки над тлеющими угольями в небольших бронзовых жаровнях. Тут же, в стороне, стоит большой «хибач», где дышит паром чугунный чайник с кипятком и несколько миниатюрных глиняных чайничков с ароматным зеленым чаем.
При входе Синово и О-Кин женщины приподымаются на коленях и вежливо раскланиваются с ними. Появляются бои с широкими подносами, уставленными маленькими деревянными лакированными и фарфоровыми блюдцами с медовыми, рисовыми лепешками, тортами, блинчиками и запеченными в формы макаронами. Женщины едят, проворно работая костяными палочками, между делом рассказывают новости, балуются друг с дружкой, хохочут… Лишь Синово, лениво подбирая куски, медленно тянет пунцовыми губками из фарфоровой чашечки нежно-зеленый чай, вдыхая тонкий аромат. Позавтракав, девушки продолжают греть руки у жаровен, болтают, усевшись на циновках перед столиками, поджав под себя ноги. Некоторые из них раскуривают тоненькие, миниатюрные, в полнаперсток трубочки с пахучим табаком, кто-то тянет из чашечки теплую саки, иные полощут руки в благовонной розовой воде и терпкие, теплые запахи, смесь сладких кушаний, ароматного табака, рисовой пудры и японских духов, густыми волнами окутывают комнату…
Дождь все так же продолжает накрапывать, мелкий и пронизывающий. «Веселая улица» уж совсем проснулась. Из «домов», окруженных глухими деревянными заборами, выходят, крадучись при дневном свете, мужчины — японцы, европейцы и, изредка, богатые китайцы в черных шелковых сюртуках, с солидными брюшками… Появляются зеленщики, разносчики, рыскают, хлопая босиком по грязи, рикши…
Женщины в клетушках прихорашиваются у зеркал. Раздевшись догола, они моются горячей водой в больших медных тазах, красятся и пудрятся, превращая свои подвижные бронзовые лица в бледно-розовые кукольные маски. В коридоре японец-парикмахер сосредоточенно-серьезно причесывает нагих женщин, ловко перебирая костлявыми, худыми пальцами длинные, иссиня-черные космы волос. Здесь же наблюдает за порядком экономка, — пожилая японка в распахнутом сине-полосатом кимоно, с изъеденным оспой лицом.
Прохожие, большей частью, — военные, скидывая в маленькой передней обувь, обходят ряды раскрытых настежь клетушек по обеим сторонам длинного коридора. Умывающиеся нагие и полунагие женщины, не стесняясь, продолжают делать свой туалет, оживленно разговаривая с знакомыми клиентами. Закончивши обычный утренний туалет, одетые женщины выходят в обширную залу-приемную и высаживаются напоказ на мягких шелковых подушках на полу, покрытом белыми толстыми циновками.
Doc Stenboo — человек интересной судьбы. Его любовь к приключениям совпала с выбором профессии, что дало ему возможность увидеть самые разные уголки нашей необъятной страны. А благодаря таланту автора получили такую возможность и читатели. Рассказы Doc Stenboo объединяет одно — Любовь. Любовь к природе, к братьям нашим меньшим и вообще ко всему живому, что нас окружает…
Очерки французской журналистки Ани Франкос о жизни в расистском государстве — ЮАР принадлежат к наиболее интересным из современных описаний этой страны. Автор специально собирал материалы для разоблачения существующих в этой стране порядков. Ей удалось встречаться и разговаривать с представителями разных расовых и социальных групп населения и в результате дать правдивые, яркие картины жизни ЮАР.
Год 4461. В 2312 году случилась ядерная война, катастрофически повлиявшая на облик планеты и людей, её населявших. Действие происходит в гигантском многоуровневом комплексе Этажи. Комплекс состоит из Секций, в которых всё, что нужно его обитателям: дом, учёба, работа, еда, досуг. Всё соединено между собой Дверями, создание и обслуживание которых – основная задача жителей Этажей. Главному герою, Джейсу, предстоит открыть их все, чтобы получить ответы на самые важные вопросы: что такое Этажи? Кто такой Император? Кем населён комплекс? И почему не каждый может открыть ту самую, последнюю Дверь?
Путевые заметки украинского писателя Григория Плоткина раскрывают перед читателями неприглядную правду о так называемом «рае для евреев на земле». Автор показывает, в каких тяжелых условиях живут обманутые сионистскими лидерами сотни тысяч еврейских переселенцев, как по воле американского империализма израильская земля превращается в военный плацдарм для новых агрессивных авантюр.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поэт и прозаик Сергей Гандлевский собрал под одной обложкой свои путевые очерки. Вот что он сам думает на эту тему: “Вообще-то говоря, допущение, что ремесло писателя имеет хотя бы мало-мальское касательство к расстояниям, которые автор покрывает, почти столь же нелепо, как предположение, что мастерство хирурга или плотника как-то связано с легкостью на подъем и перемещениями специалиста в пространстве… И все-таки многие писатели любили поколесить по свету. Писатель-экскурсовод, в отличие от гида-журналиста, нередко «загораживает» собой достопримечательности, ради которых вроде бы он предпринял путешествие.
«Путешествие капитана Самуила Брунта в Каклогалинию», сочинение неизвестного английского автора, впервые изданное в 1727 г., достаточно хорошо известно западным любителям фантастики — это и фантазия о полете на Луну, и «гулливеровская» сатира. Известно оно было и русским читателям, но лишь в XVIII веке, когда перевод «Путешествия» вышел двумя изданиями. С тех пор книга не переиздавалась.
Роман американского писателя Стенли Ватерлоо «История Аба», написанный в конце XIX века и переиздающийся впервые за 100 с лишним лет, был в свое время одной из самых известных в англоязычном мире книг о пещерных людях. Автор рассказывает в нем о жизни смелого охотника и искусного мастера Аба, изобретателя лука, ставшего патриархом своего племени.
Фантастическо-приключенческий роман «Женщина-вампир» загадочного Анри Люсне — одно из произведений, опередивших «Дракулу» Б. Стокера. Действие романа начинается в первой половине XIX в. в Индии, где потомки французского генерала готовят восстание против британского владычества. Нити заговора сплетаются все туже… и приводят молодого француза Рожера Болье в объятия прекрасной женщины-вампира. Оставляя за собой трупы, соблазнительная хищница преследует свою жертву и в Париже.
В издании воспроизведена книга китайских сказок и легенд, составленная и переведенная Э. Е. Магарамом — писателем, журналистом, составителем ряда посвященных Китаю альманахов, выходивших в «русском Шанхае». В приложении к книге приведены несколько дополнительных китайских сказок из альманаха Э. Магарама «Дальний Восток» (1920).