Железный тюльпан - [31]
Никто, кроме этих трех мужиков, не знает, кто ты такая?! Никто в целом мире?!
Говори мне лучше, кто тут на фото пялится в объектив.
Ну, поодаль ты стоишь. Спрятался в тень. Близнецы вы… или ты младше?.. Младше на год. Мы погодки. Мы просто очень похожи. Нас в школе так и звали — Близнецы. Если бы Беловолк постарался, он мог бы из меня сделать Женьку, как из тебя сделал Любку, да вот беда, все знают, что Женька умер. Ты знаешь, как погиб Евгений?.. Нет. Он внезапно сделался мрачным, лицо почернело, налилось кровью. И знать не хочу.
Остался один человек. Этого она знала. Ближе к срезу кадра, к раме застывшей гиперреалистической картины, мерцало, хитро скалясь, восточное, раскосое лицо, уже до морщинки знакомое ей. Бахыт Худайбердыев. Эксперт антикварного салона «Альфа-Арт».
Бахыт глядел на Риту Рейн.
Глядел неотрывно.
На качественном, фактурно и цветово проработанном, мастерски сделанном глянцевом снимке было видно, как эксперт смертельно бледен.
Вся компашка румяная, смуглая, цветущая, все-таки Италия, Рим, солнце, соки, загар, сладкая жизнь, все выглядят как люди, а он отчего такой бледный, как наркоман, спросила я Игната. Он посмотрел на меня, как на зачумленную. «Что, я все должен знать?! Обо всем должен тебе докладывать?! — вдруг заорал он. — Ты что, собираешься строить из меня шпиона?! Или соглядатая?! Или домашнего психолога?! Что ты задумала?!» Я заткнулась. Еще не хватало, чтобы Игнат прицепился ко мне и стал выпытывать из меня, вытягивать клещами, зачем, для чего мне нужны все эти люди.
Здесь мостовина в один обол,
Жалко уснуть, утонуть не страшно.
Если прилягу -
С моста Мирабо
Скинь меня, стражник…
Юлия Беломлинская
Он стоял рядом с золотой Жанной, на улице Риволи, по которой два века назад оголтелый народ, топоча башмаками и сабо, бежал брать Бастилию, и курил, курил без перерыва. Он стал много курить, это нехорошо. Черные, задымленные, как Париж, легкие. Завтра съемки в Провансе. Последние кадры фильма о Понтии Пилате, казнившем Христа. Старый Пилат, в горах, на обрыве, судорожно хватается руками за голый камень, шепчет: я не убивал Тебя, Господи, не убивал, тебя убила чернь, это все народ, это все он. У меня нет моего римского народа. У Тебя — нет Твоего иудейского. Мы квиты. Прости меня. Прости. Актер не тянет эту роль. Горы потом назвали его именем. Массив Пилат.
Рене Милле, бросай сигарету. Она все равно не придет. Никогда не влюбляйся в актрис, они все сучки. Влюбляйся в буфетчиц, в официанток. А еще лучше — в гостиничных горничных. Удовольствие на одну ночь. Просто и со вкусом. А если ты горничную возьмешь замуж, она будет все уметь — и белье накрахмалит, и без пирога тебя не оставит. К черту актрис.
Он отшвырнул щелчком окурок, произнес: тысяча чертей, — поправил стоячий воротник плаща. В Париже стоял теплый, серый и туманный февраль, девушки несли в руках фиалки, ветки цветущего миндаля. Он пошел крупным, размашистым шагом по Риволи. Ему в глаза бросилась афиша: «РУССКАЯ ПЕВИЦА ЛЮБА БАШКИРЦЕВА, ПОКОРИВШАЯ МИР, В СВОЕМ ШАРАБАНЕ — НА СЦЕНЕ „ОЛИМПИИ“!» О, Люба приехала, подумал он весело. Бедная Люба, недавно у нее погиб муж, так глупо, его убили. В этой странной и опасной России сейчас всех убивают. Люба молодец, пережила горе, снова выступает. Надо бы сходить на ее концерт, уважить девушку. Как жаль, что у них с Женей не было детей, Люба хотела ребенка, она сама ему об этом говорила.
Милле остановился перед красно горящей вывеской: «Patisserie». Выпить, что ли, горячего кофе с булочкой? Февральский вечер, удивительно теплый, как в апреле… Девушки с фиалками в руках… Купить фиалок и подарить барменше?.. И закрутить новый роман?.. Отчего мужчина не может на свете без женщины?.. Как хорошо было бы без женщин… Как просто и понятно… Он вошел в булочную. На столиках горели свечи. Живой свет, как это приятно. «Булочку с абрикосами, — с улыбкой обратился он к подскочившей девочке, — и чашку „эспрессо“». Девочка сделала книксен, убежала, вернулась с подносом, взяла дымящуюся чашку — и, вместо того чтобы поставить ее на стол, сунула ему в руки. «Погрейте руки, месье, они у вас замерзли». Их пальцы соприкоснулись. Он засмеялся. Поставил чашку. Взял руку хорошенькой официанточки в свою, поднес к губам, нежно поцеловал.
До отъезда в Париж оставалось три дня.
Позвонил Бахыт Худайбердыев.
Он пригласил Аллу к себе домой.
Она спросила, скрывая волнение: «Зачем именно домой? Мне сейчас некогда, я не могу терять вечер на поход в гости, у меня репетиции. Я через три дня улетаю во Францию. Я могу зайти в галерею». — «Это не телефонный разговор, — оборвал ее антиквар, — мы ждем вас». «Мы» — это он и кто еще, зло подумала Алла, быстро расчесывая волосы перед зеркалом. Она оценила преимущества стрижки перед той копной волос, которую раньше носила. Какая экономия времени. Раз-два — и в бой.
Запах изысканных духов в огромной прихожей. В такой квартире можно потеряться. Так же, как в Любиной квартире в Раменках. Только здесь пахнет прошлым веком, историей, старой Россией, антиквариатом… Эрмитажем, духом погибших дворцов. Разрушенное время живо. Роскошь никуда не ушла. Ее топили в крови — а люди нарастили в кошельках деньги, вернули роскошь, любуются, упиваются ею.
В танце можно станцевать жизнь.Особенно если танцовщица — пламенная испанка.У ног Марии Виторес весь мир. Иван Метелица, ее партнер, без ума от нее.Но у жизни, как и у славы, есть темная сторона.В блистательный танец Двоих, как вихрь, врывается Третий — наемный убийца, который покорил сердце современной Кармен.А за ними, ослепленными друг другом, стоит Тот, кто считает себя хозяином их судеб.Загадочная смерть Марии в последней в ее жизни сарабанде ярка, как брошенная на сцену ослепительно-красная роза.Кто узнает тайну красавицы испанки? О чем ее последний трагический танец сказал публике, людям — без слов? Язык танца непереводим, его магия непобедима…Слепяще-яркий, вызывающе-дерзкий текст, в котором сочетается несочетаемое — жесткий экшн и пронзительная лирика, народный испанский колорит и кадры современной, опасно-непредсказуемой Москвы, стремительная смена городов, столиц, аэропортов — и почти священный, на грани жизни и смерти, Эрос; но главное здесь — стихия народного испанского стиля фламенко, стихия страстного, как безоглядная любовь, ТАНЦА, основного символа знака книги — римейка бессмертного сюжета «Кармен».
Русские в Париже 1920–1930-х годов. Мачеха-чужбина. Поденные работы. Тоска по родине — может, уже никогда не придется ее увидеть. И — великая поэзия, бессмертная музыка. Истории любви, огненными печатями оттиснутые на летописном пергаменте века. Художники и политики. Генералы, ставшие таксистами. Княгини, ставшие модистками. А с востока тучей надвигается Вторая мировая война. Роман Елены Крюковой о русской эмиграции во Франции одновременно символичен и реалистичен. За вымышленными именами угадывается подлинность судеб.
Ром – русский юноша, выросший без родителей. Фелисидад – дочка прекрасной колдуньи. Любовь Рома и Фелисидад, вспыхнувшая на фоне пейзажей современной Латинской Америки, обречена стать роковой. Чувства могут преодолеть даже смерть, но им не под силу справиться с различием культур и национальностей…
Название романа Елены Крюковой совпадает с названием признанного шедевра знаменитого итальянского скульптора ХХ века Джакомо Манцу (1908–1991), которому и посвящен роман, — «Вратами смерти» для собора Св. Петра в Риме (10 сцен-рельефов для одной из дверей храма, через которые обычно выходили похоронные процессии). Роман «Врата смерти» также состоит из рассказов-рельефов, объединенных одной темой — темой ухода, смерти.
Война глазами детей. Так можно определить объемное пространство нового романа Елены Крюковой, где через призму детских судеб просматриваются трагедии, ошибки, отчаяние, вражда, победы и боль взрослого мира. "Беллона" - полотно рембрандтовских светотеней, контрастное, эмоционально плотное. Его можно было бы сопоставить с "Капричос" Гойи, если бы не узнаваемо русская широта в изображении батальных сцен и пронзительность лирических, интимных эпизодов. Взрослые и дети - сюжетное и образное "коромысло" книги.
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.