Железный герцог - [59]

Генрика и Арчи спустились с холма и спрятались в расщелине между камнями.

— Придется ждать до темноты.

— Угу, — кивнул ученик мага и занялся лошадьми. Повесив им на морды торбы с овсом, он взял вынутый девушкой из сумки кусок хлеба с сыром. — Жаль, что не удалось посмотреть, что тут было днем. Вот бы ехать вместе с Полукровкой! При штабе — чтобы вся битва — как на ладони! Кстати, ты заметила, на том холме, куда мы поднимались, совсем недавно было много лошадей.

— Заметила, — ответила девушка. — До сих пор сапог оттереть не могу.

— Вот она судьба, — рассмеялся Арчи. — Кому-то битвы и подвиги, а кому-то — то, что после них остается.

Генрика посмеялась вместе с названным братом, но на долго шутки не хватило:

— На то мы и некромагы. Меня сейчас больше волнует, как мы доберемся до Старой Заставы. Отец погиб там. Я это почувствовала днем… словно нечем дышать стало.

— Придется отводить всем глаза. Хотя вряд ли ночью тут будет многолюдно. По-моему, армия ушла на юг, ближе к Альве, — паренек что-то прикинул в уме и продолжил: — Да, на юг. А там, на севере, горит зеленый огонь. Я не знаю, что это. И все же интересно, как закончилась битва? Куда девались уторцы? Не всех же перебили?

Глава 21

Когда битва закончилась, солдаты Восточной армии отошли на юг, туда, где пенный Бен вырывается из теснины и, успокоившись на равнине, неспешно течет к недалекому морю. Завтра победители подсчитают потери и воздадут почести погибшим. Завтра принц Эдо первым преклонит колена перед помостом, на котором будут лежать, укрытые стягами, тела героев. Завтра запылают погребальные костры. Но все это будет завтра.

Пока же у победителей хватило сил лишь на то, чтобы разбить на берегу реки временный лагерь. Только лекари и жрецы Нана-милостивца до ночи бродили по полю, разыскивая среди мертвых и умирающих тех, кому еще можно помочь. Но темнота отдала место схватки во власть пожирателей мертвечины. Дикие псы, лисицы-оборотни, гулы-трупоеды… Присутствие ночных тварей выдавали осторожные шаги во тьме да — порой — треск рвущейся ткани, приглушенный звон железа или звериный рык.

И все же гораздо опаснее зверей были люди. Мародеры, словно шакалы за львом, шли за армией завоевателей. Добыча оказалась не по зубам, злобный хищник погиб, и теперь падальщики спешили урвать последний кусок, чтобы к утру исчезнуть, раствориться в непроходимых чащобах, что тянутся от долины Бена до рудников герцогства Мор.

Ночь, наполненная запредельной жутью, плыла над полем боя. Там, где сотни и тысячи людей встречают свою смерть, в ткань привычного мира прорываются силы, бесконечно чуждые человеческой природе. И долго еще место сражения будет славиться как «нехорошее»… Но это все будет потом, когда солдаты вернуться по домам, а по Бенскому ущелью вновь заскрипят купеческие телеги.

А пока даже дикое зверье и мародеры старались поскорее схватить то, что смогут, и убраться с обильно политой кровью земли. Так что задолго до рассвета над Бенским ущельем повисла вязкая тишина. Тишина кладбища…

* * *

На подъезде к Старой Заставе Генрика и Арчи остановились, не зная, что делать. Морок хорош против людей. Но принц Эдо отправил сюда, на перевал, несколько дюжин сунланских охотников и сотню егерей с собаками, приказав задерживать любого, кто попытается уйти на север. На узкой дороге ярко пылал костер, вокруг расположились дозорные. До юных магов донеслись обрывки разговоров:

— …жути натерпимся… сторожить мертвецов…

— …тем, кто у северной стены, еще страшнее…

— …говорят, на стороне Дракона какой-то черный колдун был. Призвал демонов, они рвали врагов не хуже боевых псов. Если бы не он…

— …где колдун? Мать Кобылица — вдруг как придет?

— …говорят, убили…

— …там, на берегу, вообще жуть… столько трупов я никогда не видел…

Генрика стояла в нерешительности. Проехать мимо охраны не удастся и под прикрытием морока. Или привязать лошадей за какой-нибудь скалой, а самим пробираться пешком? Но вдруг на коней кто-нибудь наткнется?

В это время уставшая от напряжения лошадь коротко всхрапнула. Залаяли собаки. В сторону магов направилось трое сунланцев:

— Кто здесь?

Один из солдат, пробормотав что-то себе под нос, достал флягу и сделал глоток. Зажмурился, потряс головой:

— Эй, хватит прятаться! Вы, двое! Я вас вижу!

Арчи сжался в комок, но Генрика, решившись, спрыгнула с лошади и выступила из-под защиты морока:

— Здравствуй, шаман!

Солдаты остановились, не впуская из рук обнаженных сабель.

— Да ты девка! — хохотнул тот, кто пил зелье. — Что потеряла?

Генрика, не таясь, подошла к сунланцам:

— Я пришла забрать то, что принадлежит мне по праву.

— И что же? — по-прежнему насмешливо спросил степняк. — Что нужно женщине среди мертвых?

— Посох моего отца! — Генрика взмахнула рукой, и над головами сунланцев вспыхнул колдовской огонь. — Ты, шаман! Да, парень, ты, тебе говорю. Я знаю, тебе дали питье старики, но тот, кто пьет сок ягод парсуты, уже шаман. И ты должен знать этот знак!

Генрика засучила рукав:

— Смотри, парень!

Увидев обвивающую запястье татуировку, сунланцы попятились. А рисунок на коже вдруг ожил, крохотная змея подняла головку и уставилась на солдат рубиновыми глазками.