Железный бастион - [85]

– Теперь уже один. Кто-то из наших умер от болезней, кто-то от радиации. А кто-то сбежал в надежде самостоятельно выбраться отсюда, когда в убежище начались эпидемии. Но, судя по всему, у них ничего не вышло. Выжил лишь я. Я и восстановил здесь всё с помощью своих аватаров. Во многом мне и сынок подсобил. Кстати, о нём. Вас интересовал Робин? Вы хотели узнать, кто он?

– Ну, не так давно хит-парад моих вопросов возглавляла другая позиция. Но теперь да, я хочу это знать.

– Что вы, Лукас, слышали об искусственном интеллекте, или, как его коротко называют, ИИ? – Доктор сразу перешёл к делу.

– Знаю не очень много, но достаточно, чтобы понять, что Робин не какая-то там программа, написанная человеком. Я сталкивался с подобными прогами. Разные версии искусственного интеллекта ходили ещё до начала Серых Десятилетий, да и сейчас это ПО[29] широко распространено. Но ни у одного ИИ не возникает собственных желаний, не проявляются спонтанные эмоции, как у Робина. И ни одна даже самая мощная железяка не имеет самосознания. И хотя ядро личности можно как-то слепить – это никак не поможет болванке осознать своё собственное «Я».

– Вы совершенно правы, – старик кивнул, – приятно говорить с человеком, который хоть отчасти понимает суть проблемы. Вот и я это понял ещё много лет назад, когда мой отдел, занимающийся вопросами ИИ, пытался сделать то, что в принципе невозможно – заставить программу себя осознать. Но тем не менее я заявляю, что Робина можно назвать проявлением именно искусственного интеллекта.

– Можно назвать? – Лукас недоверчиво окинул взглядом стоящие рядом аватары.

– Искусственный – в смысле выведенный в пробирке. Но давайте я объясню всё по порядку. Когда я понял, что программами мы ничего не добьёмся, то задумался над тем, что такое наш разум в принципе. И тогда я случайно сделал одно предположение, за которое с треском и вылетел из отдела разработки ИИ. Помню, как сейчас, передал дядя нашему лаборанту забористую травку. Ну, мы её в туалете и того… и посещает меня вдруг одна гениальная идея! Влетаю я в лабораторию к заведующему и воодушевлённо так заявляю, что разум на самом деле зарождается и живёт совсем в другом пространстве. Мол, в нашем теле он не более чем симбиозный паразит, но паразит, который делает это тело чем-то большим, чем обыкновенным овощем. Вот смеху тогда было!

– И неудивительно, – Дабл хмыкнул, – меня самого вы сейчас реально улыбнули.

– Эх, знал бы я тогда, насколько близко подошёл к пониманию истины. В сущности, мой сын и является прямым доказательством того, что родина разума не есть наше тело. Но не будем забегать вперёд.

Легонько зазвенел фарфор, и к доктору подошёл один из аватаров. Дедуля принял из заботливых рук биоробота чашку ароматного чая и какое-то время молча наслаждался напитком. Лукас терпеливо ждал и сам смаковал редкий дорогой виски. Наконец старик оторвался от чашки и открыл свой мутный глаз.

– Так вот, – продолжил доктор, – очень многие из нашего брата задумывались над одним вопросом. А какая же форма жизни во Вселенной могла возникнуть раньше всех? И если учесть то, что планеты сформировались намного позже, чем всё остальное, то ответ напрашивался сам.

– И какой?

– Ну, он, собственно, не отвечает на вышепоставленный вопрос. Кто его знает, что там во Вселенной первое разумное зародилось? Может, это была полевая форма жизни, а может, и плазменная. Но одно я знаю точно – биологические формы разума во Вселенной могли появиться в самую последнюю очередь, ибо в самую последнюю очередь появились условия для их возникновения.

– Ну, если уж быть совсем точными и следовать вашей логике, – крепкий напиток уже ударил Лукасу в голову, и мужчине тоже захотелось пофилософствовать, – то искусственная форма жизни, к которой вы относите своего сына, – это и есть самая последняя форма. Форма разумной жизни, созданная вами.

– О нет! Ни в коем случае. Я ничего подобного не изобретал и не создавал. Я же не Бог, способный клепать живые души. Я всего лишь умник, который понял, откуда их, пардон, тырить.

– Чего делать? – Дабл усомнился в том, что правильно расслышал последнее слово доктора.

– Понимаете, Лукас, – дедуля многозначительно поднял вверх механический указательный палец своего протеза, – я лишь создал маленький портал-матрицу, через который самая древняя форма разума смогла перетечь из иного пространства в наш с вами материальный мир. И тут она сумела проявиться, сначала в нашем кибернетическом ядре, а затем и в специально созданном мной аватаре.

– Что-то ваши теории, доктор, мне совсем не нравятся. – Дабл недовольно поморщился. – Есть в них что-то очень стрёмное. Вы утверждаете, что научились перетягивать в наш мир какие-то реликтовые, чуждые нам формы жизни и разума? Я правильно вас понял?

– Ну, почему же чуждые?! Почему вы так решили? Я, например, уверен, что мы с вами и есть точно такая же форма разума, только существующая в более совершенном аватаре – в нашем теле. И, кстати, может быть, наши тела и были когда-то кем-то созданы именно для этой цели, чтобы через них проявлялись мы – древние формы разума. Представьте себе, что люди по сути своей всего лишь универсальные самовоспроизводящиеся аватары.