Железные ворота - [2]

В романе несколько сюжетных линий. Действие развивается как бы отдельными кругами, причем каждый круг имеет свой центр — одного из героев книги. В какие-то моменты круги эти (то есть судьбы героев) соприкасаются. Такая форма развертывания сюжета помогает писателю проникнуть во внутренний мир каждого персонажа, показать, какую он претерпевает душевную ломку в тех условиях, в которые попадает. Изоляция персонажей — следствие общей разобщенности людей в условиях послевоенной Греции. Иногда людей разделяет только стена, иногда они даже спят в одной постели, как Андонис и Вангелия, и все же не могут найти общий язык… Но всех их объединяет одно: страх перед враждебной действительностью, неумение распутать сложный жизненный узел.

В центре повествования три пары молодых людей: Ангелос и Измини, Андонис и Вангелия, Евтихис и Мэри. Особенно привлекает писателя анализ мужских характеров. Судьба Ангелоса и Андониса — это судьбы многих участников Сопротивления. Поддавшись тревоге и растерянности в новой, сложной для них обстановке, оба эти человека отошли от борьбы.

Ангелос с газетной вырезкой, где сказано, что он заочно приговорен к смертной казни, с этим своим единственным удостоверением личности, скрывается целых семь лет, спасая свою жизнь. Ангелос живет в изоляции, потому что, может быть, не так уж «случайно» теряет связь со своими товарищами, с подпольной организацией. Четыре года своего нелегального положения он проводит, играя в карты с майором в отставке, который прячет его в своем доме при этом условии. Трагедия Ангелоса не в приговоре — тысячи других осужденных борцов Сопротивления продолжали борьбу или погибали под пулями врага, — а в том, что, будучи много лет во власти своего страха, он сам приводит в исполнение этот приговор. Особый драматизм придает образу Ангелоса то, что за плечами у него героическая деятельность в афинском подполье, партизанская борьба, бескорыстное служение прекрасным идеалам. Это человек думающий, ни на минуту не перестающий сознавать всю тяжесть положения, в котором он очутился, глубоко чувствующий свое унижение и ищущий единственно правильного для себя выхода из тупика.

«Когда человек живет сам по себе, он превращается в простейший организм», — говорит Ангелос. Он презирает себя за свой страх, но не может избавиться от него. «На нашей планете многих людей теперь одолевает страх. Но чего можно ждать от запуганных?.. Отчаявшиеся, возможно, способны на что-то, запуганные — ни на что, они просто больны… Страх охватывает человека не в настоящем сражении, а в этой нелепой войне, где его пытаются превратить в бездумное существо».

Ангелос понимает, что «о человеке судят по тому, что он способен совершить в данных конкретных обстоятельствах».

Где же выход из тупика? Где избавление? Избавление пришло в результате прежде всего мучительных исканий, отказа от половинчатых решений. Немало этому способствовала и самоотверженная глубокая любовь Измини. С удивительной твердостью характера отдает она дни и годы своей жизни на то, чтобы замостить путь, который вернет ее любимого к деятельной жизни. Этот женский образ — одно из самых значительных достижений современной греческой прозы.

Если Ангелос в течение долгого времени бездействует, то Андонис, наоборот, пытается найти выход, растрачивая свои душевные силы в бессмысленной деятельности. В погоне за успехом он стремится поймать удачу на отвратительном поприще открытого антагонизма — на поприще торговли. Ангелоса ждет смертный, приговор, Андониса — неоплаченные векселя и позор, что он безуспешно стремится скрыть от самого дорогого ему человека, от своей жены. Андонис, как и Ангелос, пытается осмыслить свою судьбу. «Мой случай — скорее всего самый заурядный», — к такому выводу приходит он и решает поразмыслить над этим, как только у него выпадет несколько свободных минут… Но его снова затягивает водоворот торговых улиц Афин, и он опускается ступенька за ступенькой по лестнице позора и унижения… В минуту просветления, когда он примостился перед запертой дверью мансарды, где раньше собиралась подпольная группа, он думает: «Молодые люди, которые собирались когда-то в этой мансарде, вступали в жизнь с чистым сердцем, борясь со злом, и многие заплатили за это самой дорогой ценой. Как мог я так запутаться!»

У Андониса, как и у Ангелоса, в глубине души продолжает жить прежний честный борец, которого поражения и преследования вынудили отступить, искать «индивидуального решения» своей проблемы, однако не могли сломить окончательно. Андонис в наиболее критический момент, когда от него требуют сделать последний шаг на пути падения — предать интересы рабочих, — находит в себе силы вырваться из сети лжи, опутавшей его, уйти из ткацкой мастерской.

Не случайно, что, пока оба эти человека пытаются создать для себя искусственный, иллюзорный мир и самостоятельно найти выход из тупика, у них ничего не получается. И только когда начинают восстанавливаться их прежние связи, они выходят из страшного душевного кризиса.

Один из наиболее оригинальных и завершенных образов романа, безусловно, Евтихис. Это новый тип в послевоенной греческой прозе. Евтихис — представитель младшего поколения. Он из тех, кто в оккупацию был еще ребенком, кто не успел впитать в себя свободолюбивые идеалы Сопротивления. Их опыт периода оккупации ограничивался «налетами» на немецкие грузовики, чтобы украсть буханку хлеба, добыть пропитание. Таких одичавших, отчаявшихся подростков — их называли «налетчиками» — было немало. Отсюда — новые черты у этой части послевоенной молодежи: стремление урвать у судьбы побольше кусок для себя, освободиться от всякой моральной узды.