Желания Элен - [82]

– Конечно, – сказал полицейский.

– И фигура у меня неплохая, правда ведь?

– У меня кончается дежурство в полночь, – повторил полицейский.

– Возможно, – с проницательным видом заметила она, – но, мальчик мой, в полночь тебя уже ничего не ждет.

– Проходи, – заявил полицейский, – не мешай движению.

Она побрела по Лексингтон-авеню, заглядывая в витрины магазинов металлоизделий. В одной из них были выставлены ночные горшки небесно-голубого и розового цветов. Луна окрашивала облака в желтоватый свет, так что они напоминали бензиновые разводы на лужах. Так она дошла до Пятьдесят третьей улицы и свернула на Вторую авеню. Здесь приветливо мигала вывеска «Эверест»; из-за технических неполадок имевшая несколько ущербный вид: «рест ар и риль».

Она вошла словно герцогиня, с высоко поднятой головой и довольно уверенно держась на ногах. Для завсегдатаев было еще слишком рано. За стойкой бара сидел только один молодой человек. При виде Элен он снял шляпу. Она прошла к другому концу стойки и водрузилась на табурет.

К ней подошел Тэк, с нависшим над ремнем брюхом, протер стойку влажной тряпкой и положил подставку с изображением петуха.

– Элен, – сказал он.

– Пегги Палмер вышла замуж, – сообщила она ему. – Это моя подружка, с которой я частенько к тебе заходила. Она вышла замуж сегодня.

– Да благословит ее Господь, – сказал Тэк, – и пусть он оградит ее от беды.

– Тэк, мне очень плохо. Наверное, я скоро умру. Мне следовало бы пойти домой. Но я не могу.

– Что ты пила?

– Шампанское, виски и что-то зеленое в маленьком стаканчике. И еще я съела креветку.

Он немного подумал.

– Я бы предложил, – сказал он наконец, – холодного как лед легкого пива. Это может поставить тебя на ноги.

– О, да-да.

Он порылся в холодильнике и достал оттуда запотевшую бутылку, налил пива и одобрительно проследил, как она не отрываясь выпила половину стакана.

– Может быть я еще выживу, – выдохнула она.

– Спокойно, – посоветовал он. – Тут есть еще. Хочешь послушать какую-нибудь музыку?

Она порылась в сумочке и извлекла оттуда два двадцатицентовика.

– Только никаких ирландских рилей, – крикнула ему вслед, вдруг ощутив прилив светлой грусти. – Поставь что-нибудь, чтобы я могла поплакать.

Первое, что он поставил, была старая запись Бинга Кросби «Просто жигало», и Элен поплакала.

Затем последовала запись Марлен Дитрих «Вновь влюбляясь» на немецком. Элен еще поплакала и допила свое пиво.

Тэк вернулся за стойку и теперь беседовал с молодым человеком, сидевшим в противоположном конце бара. Он держал стакан в левой руке, правая свисала у него вдоль тела, заканчиваясь муляжом кисти, обтянутым черной кожей.

Тэк подошел к Элен.

– Молодой джентльмен за стойкой бара интересуется, можно ли ему заказать тебе выпивку.

Элен оглянулась.

– Он приличный, Элен, – склонившись к ней прошептал Тэк. – Живет здесь неподалеку. Иногда заходит. Никогда никаких проблем.

Она выпрямилась на своем стуле.

– Передай мою благодарность и скажи ему, что я буду счастлива принять его великодушный дар и расценю как любезную вежливость – вежливую любезность, если он соблаговолит присоединиться ко мне.

И вот он уже сидел рядом с ней, строгий, серьезный и таинственный – словно доктор, юрист или федеральный служащий. У него были аккуратные темные усики, напоминавшие щетинку для чистки обуви.

– Ты где-то потерял свою руку, да? – тут же спросила она.

– Ах, черт меня возьми, – сказал он, с изумлением глядя вниз. – Действительно.

– Чудак, – рассмеялась она и коснулась его щеки.

Они поговорили о Бинге Кросби и Марлен Дитрих и о том, где в Нью-Йорке можно найти хорошую пиццу с анчоусами.

– Как вас зовут, сэр? – официально спросила она.

– Кларк.

– Вы случайно не Кларк Кент, благовоспитанный репортер, который заходит в телефонную будку и превращается в супермена?

– Нет. Я Кларк Бэннон, коварный страховой агент. Как вас зовут?

– Меня зовут…

Это было ужасное мгновение: у нее едва не остановилось сердце. Она забыла, как ее зовут. Затем она вспомнила и сказала:

– Меня зовут Элен Майли.

– Уж не ради ли этого лика отправились в поход тысячи кораблей? – спросил он. – И были сожжены башни Илиума. Прекрасная Елена, подари мне бессмертие твоим поцелуем.

– О'кей, – радостно согласилась она и поцеловала его в ухо.

Это его слегка напугало. Он посмотрел на нее с уважением.

– А чем ты занимаешься, Элен?

– Чем занимаюсь? – переспросила она. – Чем занимаюсь? Грызу ногти и валяю дурака.

– Очень хорошо, – одобрительно кивнул он.

– А теперь, Кларк, я хотела бы купить тебе выпивку. Если можно.

– Можно.

– Тэк, повтори пожалуйста. И еще, Тэк, я бы хотела купить выпивку и тебе, чтобы мы могли как следует отпраздновать замужество Пегги Палмер.

– Несомненно, – сказал Тэк.

Он налил им и взял себе пиво. Они подняли стаканы и провозгласили:

– За Пегги!

– Кто такая Пегги? – спросил Кларк Бэннон.

– Моя очень близкая подруга, – сказала ему Элен. – Простите, я на минутку.

Вернувшись из туалета, она спросила Тэка:

– Где Клара? Она работает сегодня?

– Она будет позже. Я отправил ее в аптеку на Бовери за пиявкой.

– За пиявкой?

– У нее так распухла губа, что я не мог на нее смотреть. Сырое мясо уже не поможет. Ей нужна жирная пиявка, чтобы отсосать дурную кровь. Она скоро вернется.