Желания Элен - [35]

Он обнимал ее, пока она окончательно не пришла в себя. Она три раза глубоко вдохнула, затем отстранилась от него, встала и принялась расхаживать по комнате.

– Итак… что мы имеем? – спросила она. – Отчет для Кэнтабиля будет готов на этой неделе, верно?

– Да, все правильно.

– Так… письма в «Паркинг Ассосиэйшен»?

– Я разговаривал с Солли сегодня утром. Он работает над ними, корректура у нас будет завтра.

– Так. Хорошо. – Она посмотрела в окно. – Со мной сейчас все будет хорошо, Гарри.

Она позвонила Сьюзи Керрэр. В офисе царило спокойствие. Оба шефа не появлялись, и ничего чрезвычайного в их отсутствие не произошло. Поэтому Элен и Гарри пропустили еще по стаканчику виски.

– Это здорово, – сказала она. – Мне нравится. Здорово прогуливать. Ты когда-нибудь прогуливал?

– О, конечно. Пару раз. Это вправду здорово.

Он ослабил узел на галстуке, расстегнул воротник рубашки и развязал шнурки. Затем он развалился на диване и сказал ей:

– Я устраиваюсь как дома.

Она довольно кивнула.

– Полагаю, ты считаешь меня чересчур нахальным, босс?

– Мне нравятся нахальные мужчины, – объявила она. – Мне нравятся дерзкие и сильные мужчины. Мне нравится флиртовать с мужчинами в ресторанах. Знаешь, ну… переглядываться с ними. Мне нравится, когда мужчина подмигивает мне на улице и когда водители грузовиков свистят мне в след и говорят гадости. Однажды, на Сорок шестой улице меняли трубы, и целую неделю я проходила два лишних квартала по дороге на работу, чтобы эти парни, копающие канаву, могли свистнуть мне в след. Каждое утро они ждали меня. Это было замечательное начало рабочего дня.

– У-у-у-у, – вздохнул он. – Я так не набирался перед ланчем уже много-много лет.

– Гарри, ты голоден? – взволнованно спросила она. – Я могу тебе что-нибудь приготовить. Например сандвич. Или могу позвонить в ресторан.

– Нет. Все в порядке. Спасибо.

– Слушай, – сказала она неожиданно серьезным тоном, – я не хочу, чтобы у тебя были из-за меня неприятности.

– Неприятности?

– Ну, я имею в виду то, о чем ты говорил. Ты сказал, что не дотронешься до другой женщины, если Айрис Кейн вернется к тебе. Ты дал обещание Богу. Ты мне так говорил.

– Верно. – Он вздохнул и прикрыл глаза. – Я тебе это говорил. Я дал обещание Богу.

– Богу, – повторила она и в голосе ее прозвучали презрительные нотки.

– Я не думаю, что Он так уж всемогущ. Я на днях видела на улице маленького мальчика-инвалида. И я видела прекрасную молодую девушку… слепую. А землетрясения, наводнения и прочие прелести? Сколько людей гибнет… Сколько детей… Я думаю, Он паршиво справляется со своей работой. Я могла бы делать это лучше.

– Возможно, тебе следовало быть Богом.

– Я считаю, что Он, ну, как бы сказать, не очень-то старается.

Гарри открыл глаза и серьезно посмотрел на нее.

– Ну, ты сама знаешь, как трудно делать добро в наши дни.

Затем все изменилось. Прежде, чем они поняли это, он уже обнимал ее; они катались по дивану, в объятиях друг друга. Но это было еще немножко не то. Элен скинула туфли.

– Что если, – сказала она, – что если…

– Что если?

– Что если нам еще немного выпить?

Он обдумал ее предложение.

– Пожалуй, – согласился наконец он, – это будет неплохо.

Она принесла с кухни еще льда, плеснула виски в стаканы, проливая его на стол.

– Думаю, сейчас мы беспомощны, – сказала она.

– Что?

– Гарри, это может занять какое-то время. Я имею в виду – чтобы привыкнуть друг к другу. Люди женятся, и проводят вместе недели, месяцы. Ты понимаешь?

– Я думаю, ты права.

Они помолчали. Выпили. Оба чувствовали, что необходимости в разговоре нет. Они сидели молча почти пятнадцать минут. Потом опять заговорили… о том же.

– Мне кажется, вряд ли это продлится больше трех минут, – сказала она.

Он обдумал ее слова.

– Может быть, даже две.

Она взяла его за руку – маленькая белая ладонь утонула в его огромной кисти, напоминающей связку перезревших бананов – и повела его в спальню. Там они остановились, увидев своих двойников в большом зеркале, висящем на двери.

– Господи, боже мой, – сказал Гарри с испугом, – ну и дела.

Он увидел только свое туловище – голову зеркало уже не вмещало. Элен едва достигала ему до плеча. Они стояли, взявшись за руки, глядя на свое отражение в зеркале и пытаясь сообразить, что с ними происходит и как они оказались здесь – он, такой высокий, темный и худой, и она, такая миниатюрная, светлая, стройная.

– Ты поместишься в карман моей жилетки, – сказал он ей.

– Попробуй, запихни меня туда, – кивнула она. – У тебя получится.

Она быстро скинула одежду. Платье через голову, чулки с ног – и готово.

– Не снимай свои часы, – сказала она ему.

– Мои часы? Боже, да это извращение. Элен, это просто извращение. Я встречал таких, которые любят всякие извращения… Но мои часы? Малыш, ты должна признать, что это просто извращение.

– Это не извращение. – Она зевнула, ничуть не смущаясь. – Я просто хочу, чтобы ты их не снимал. Привет.

Она выскочила в другую комнату. Когда она вернулась – с бутылкой виски, тарелкой с кубиками льда и кувшином с водой – он уже забрался в постель. Простыни, натянутой до самого подбородка, не хватило: для его ног

– длинных, лоснящихся, похожих на средневековые музыкальные инструменты. Фуга ля миног для ног Гарри.