Жажда - [10]

Вин спрятал коробочку с кольцом в кармане пиджака.

– Хорошо провела время?

Девина сузила глаза, с трудом пытаясь определить его настроение.

– Я просто ненадолго вышла.

Он кивнул, гадая, были ли взъерошенные волосы укладкой, или же постарались мужские руки.

– Хорошо. Я рад. Я поработаю немного.

– Хорошо.

Вин отвернулся, и, покинув гостиную, через библиотеку прошел в свой кабинет, не отрывая взгляда от стеклянной стены и вида за ней.

Его отец верил в две вещи о женщинах: нельзя никогда им доверять, и они поставят тебя под каблук при первой же возможности. И как бы Вин не хотел унаследовать ничего от этого сукина сына, он не мог избавиться от воспоминаний о нем.

Парень был твердо убежден, что жена изменяет ему, во что верилось с трудом. Мамаша Вина красила волосы дважды в год, щеголяла с кругами под глазами цвета грозовых туч, а её гардероб ограничивался халатом, который стирался с той же частотой, что и красились волосы. Женщина никогда не выходила из дома, дымила как паровоз, а от её алкогольного дыхания с машин слезала краска.

И все же его отец почему-то думал, что мужчин это привлекает. Будто ей, которая и пальцем лишний раз не шевельнет, если только не нужно прикурить сигарету, хватало мозгов регулярно покидать дом в поисках мужиков, чей вкус к бабам сводился к пепельницам и пустым бутылкам.

Они оба били его. Ну, пока он не стал достаточно взрослым и более проворным. И возможно, единственным добрым поступком по отношению к нему, было то, что они убили друг друга, когда ему было семнадцать. Какая жалость, не правда ли?

Вин зашел в кабинет, сел за мраморный стол и окинул взглядом свой офис. У него было два компьютера, телефон на шесть линий, пара бронзовых ламп. Кресло из кроваво-красной кожи. Ковер цвета клена с узором «птичий глаз». Шторы черного, красного и кремового цветов.

Положив кольцо между одной из ламп и системным телефоном, он отвернулся прочь от своих дел, вернувшись к созерцанию города.

Будь моей женой, Девина.

– Я переоделась в кое-что более удобное, – Вин взглянул через плечо, получая полный обзор своей женщины, которая сейчас завернулась в прозрачно-черную сорочку.

Он развернулся в кресле.

– Заметно.

Когда она направилась к нему, её грудь покачивалась под тонкой тканью, и он почувствовал, как возбуждается. Ему всегда нравилась её грудь. Когда она заявила, что хочет вставить имплантаты, он быстро забраковал эту идею. Она была идеальна.

– Мне правда жаль, что меня не было здесь, когда ты хотел меня, – сказала она, снимая прозрачную накидку, опустившись перед ним на колени. – На самом деле жаль.

Вин поднял руку и пробежал большим пальцем по её чувственной нижней губе.

– Что случилось с твоей помадой?

– Я умыла лицо в ванной.

– Тогда почему осталась подводка?

– Я нанесла её заново, – её голос был льстивым. – У меня был с собой телефон. И ты сказал, что запланирована поздняя встреча.

– Да, сказал.

а положила руки на его бедра и наклонилась ближе, её грудь выпала из лифа её платья. Господи, она превосходно пахла.

– Прости, – простонала она, целуя его шею, вцепившись ногтями в его бедра. – Позволь мне загладить вину.

Девина коснулась губами кожи и лизнула.

Голова Вина откинулась назад, и он наблюдал за ней из-под опущенных век. Она была ходячей фантазией любого мужчина. И принадлежала ему.

Так почему же он не мог выплюнуть эти гребаные слова?

– Вин… пожалуйста, не злись на меня, – прошептала она.

– Я не злюсь.

– Ты хмуришься.

– Разве? – а когда он, собственно, вообще улыбался? – Ну, давай посмотрим, чем ты можешь поднять мне настроение.

Девины наклонила голову, словно она ждала именно такого приглашения. Она проворно развязала его галстук, расстегнула воротник и пуговицы на рубашке. Процеловывая дорожку к его паху, она расстегнула ремень, вытащила низ рубашки, царапая ногтями и зубами его кожу.

Она знала, что он предпочитал «пожестче», и ничего не имела против.

Когда она высвободила его эрекцию, Вин отбросил волосы с её лица, прекрасно зная, что, вероятно, не он один наслаждался её действиями: обе настольных лампы были включены, и значит любой, кто задержался в своем офисе в небоскребах напротив и имел при себе бинокль, получит первоклассное шоу.

Вин не остановил её, как и не выключил свет.

Девина любила публику.

Её губы обхватили головку, и Вин застонал, но тут же стиснул зубы, когда она заглотила его по самое горло. Она была очень хороша в этом, быстро подобрала ритм, который накрыл его с головой, и в процессе смотрела на него. Она знала, что он любил грязно, потому в последнюю секунду отстранилась, чтобы он кончил на её идеальную грудь.

Низко рассмеявшись, она взглянула на него из-под бровей, вся такая испорченная и ещё не насытившаяся девочка. Такой была Девина: изменчивая в зависимости от ситуации, хорошая девочка в один момент и шлюха в следующий. Её настроение, как маски, менялось по собственному желанию.

– Ты все ещё голоден, Вин. – Её изящная рука прошлась от прозрачного бюстье к трусикам-танго и замерла там, когда она растянулась на спине. – Не так ли?

При свете её глаза были не просто темно-карими, а интенсивно-черными, полными понимания. Она была права. Он хотел её. С того момента, как встретил на открытии галереи и привез домой вместе с Шагалом.