Жасмин и флердоранж - [6]
Так, думает Максим, а я все-таки дятел, и этот диагноз — навсегда. Я, кажется, учился по трудам этого дедушки. Вой-Каминьский. Ну, главное — вспомнить вовремя.
— Мы в университете тоже с трудом отрывались от трудов вашего уважаемого супруга.
— От какого учебника? — щурится пани Отилия.
— «Криминология для ВУЗов» 75 года издания. Собственно, именно этому учебнику я обязан кое-какими своими успехами.
Кейс едва слышно фыркает. Теперь скажет, что я многоличный гад, который наводил справки помимо нее. И еще что-нибудь такое же параноидальное несомненно скажет, а как же. Однако ж — забавно. Земля имеет форму чемодана — и чемодан этот небольшого размера. Все друг с другом как-то через кого-то знакомы.
— Хорошее издание, — кивает дама. — Кстати, Анджей читал лекции в вашем университете, но это было уже давно, в пятидесятых. NowogrСd — очень красивый город.
Шутить на тему того, что меня тогда еще и на свет не произвели, определенно, не стоит. Вслух высказывать сожаление о том, что этих лекций я не застал, как и самого уже покойного дедушку супруги — наверное, тоже.
Супруга гоняет по тарелке картошину, смотрит в основном в ту же тарелку, но — расслабилась и вполне довольна. Уже неплохо. Здесь, кажется, не принято перебивать друг друга, а когда говорит старшее поколение, младшее молча жует. Прямо как в Унежме у родителей. Патриархальные нравы анфас и в профиль, но это удобно, не боишься оттоптать слишком много мозолей и традиций.
— Надеюсь, вы не курите? — вопрошает дотошная бабушка.
— Нет… — Интересно, а кто после такой формулировки сказал бы «да»?
— Это правильно. Катажина раньше курила. — Какие драматические подробности…
— Бабушка! — стенает супруга.
— Хорошо, что тебе стыдно.
Занавес, думает Максим. Опустите кто-нибудь завесу жалости над этой сценой, пожалуйста… а то я все-таки расхохочусь во весь голос, а этого благородное семейство не переживет в полном составе. Поскольку их сдует, а они — из лучшего хрусталя и должны храниться в контейнерах с инертным газом.
Катажину с супругом изгоняют из-за стола в направлении пляжа: погулять после обеда, искупаться и вообще отдохнуть. Камила собирает тарелки, загружает в посудомоечную машину, салфетки и скатерть — в стиральную. Вечером придет из поселка Марыся, помощница по хозяйству — перегладит, расставит все по местам.
Молодой человек завоевал бабушку и наполовину завоевал отца. Если он еще и умеет играть в шахматы — завоюет целиком. Мама удовлетворилась результатами расспросов и смирилась с фактом: у Катажины теперь есть муж, вот такой вот муж, по крайней мере, образованный, достаточно состоятельный и относительно воспитанный. Умеет вести себя за столом и не позволяет себе ничего лишнего. Ну, конечно, ремонтный комбайн — но что взять с деревенского мальчика? Он, наверное, в жизни двух часов без дела не просидел. С точки зрения Марыси отдых — чистить вишню для пирогов, потому что сидишь.
Одним словом, родители довольны. В умеренной степени, потому что все это свалилось как снег на голову, без ухаживаний, знакомства с семьей, свадьбы и прочих совершенно необходимых вещей. Да он еще и не католик. В общем, все в лучшем стиле Катажины, которая с трех лет слушалась только деда и всегда все делала по-своему. Но результат не так уж и страшен. За двумя исключениями: он на семь лет младше Катажины и он работает у Сфорца.
Ну и черт бы с ними, пора вспомнить про отчет. Закрыть дверь поплотнее и уединиться с недоработанной пробиркой. Все сначала, все заново. Разница сходу бросается в глаза: теперь ни жасмина, ни жимолости просто нет. Работать все-таки нужно с утра, пока еще тихо, свежо и спросонок все ощущается совсем иначе, ярче. Теперь в голове гнездятся все впечатления, начиная с дороги в аэропорт, заканчивая маминым несуразным замечанием. Кажется, он не обратил внимания и не заинтересовался. Хотя по мальчику так сходу и не поймешь, не так уж он и прост. Ну вот, опять вытеснил из мыслей работу.
Разогреть. Капнуть на другую руку. Пожалуй, лучше две капли. Флердоранж, флердоранж и флердоранж. Грубый и дешевый, что для нероли-бигараде даже удивительно, а тем более удивительно для вполне, вполне уважаемой мастерской, откуда выползло это чудовище. Такой творческий замысел? Или попросту полное, тотальное, безоговорочное несварение у одной конкретной обозревательницы? Впрочем, мастерская назвала это творение Jasmin total. Так что едва ли дело в замысле и обозревательнице.
Достать из глубины ящика тонкие сигареты-спички, покоситься на дверь, прислушаться — нет, бабушка спит, мама читает за домом в шезлонге, отцу все равно, точнее, он знает, что у Камилы есть маленький тайник, а в нем сигареты, только для работы, и где-то раз в месяц даже поднимается именно с целью разжиться запретным. Закурить, не набирая дым в легкие, осторожно выдохнуть на руку. Затушить сигарету — в сотый раз удивиться, как мерзко она пахнет в притушенном виде.
Масло впитывает дым, молекулы укладываются на руке вперемешку, толкаются, переговариваются.
Вот теперь стало хорошо; впрочем, это — плагиат, жасмин и сигареты уже были, теперь флердоранж и сигареты, неплохие сигареты с ментолом, уловка разума, чтобы избавиться от унылой тоски, в которую погружает этот образец. Обзор доброжелательным не выйдет. Но — прикрыть глаза, вдохнуть табачную смесь, задержать руку у лица, пропустить через себя все эти шероховатости, углы, занозы, вульгарную ненасытную требовательность, громкоголосую скрипучесть и выпирающую, пошлую чувственность — принять и смириться с тем, что оно — такое — существует само по себе, и имеет право на собственный голос.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Зимой 1916 года закончилась первая мировая война - за полной неспособностью сторон ее вести. Испанка оказалась замечательным миротворцем.Весной 2010 сошла на нет вторая мировая - почти по тем же причинам. "Вторая молодость" Российской Империи продлилась меньше столетия.2012 год. Конец календаря. Петроград. Полтора года после окончания войны. Семь месяцев после успешного мятежа в столице.Доктора вычислительных наук Рыжего В.А. считают бандитом и гением, подрывным элементом и славой российской науки. По видовой принадлежности он является городской крысой, а служит - логистиком.
Пятнадцатый век, Европа. Религиозная война. Государства, которым тесно в своих границах. Тысячу лет назад одержала свою последнюю большую победу Римская империя — самое время узнать, кто придет ей на смену. И как в прошлый раз, судьба будущих границ решается на Марне и Луаре. Случайно ли?
Девятнадцатый век. Эпоха глобализации. Границы государств стираются, на смену им приходят границы материков и корпораций. Дивный новый мир, в котором человеческая жизнь ценится много выше, чем привычно нам. Но именно это, доступное большинству, благополучие грозит обрушиться, если на смену прежним принципам организации не придут новые...Франческо Сфорца - потомок древней кондотьерской династии, глава международной корпорации, владелец заводов, газет, пароходов, а также глава оккупационного режима Флоресты, государства на восточном побережье Террановы (мы назвали бы эту часть суши Латинской Америкой)
Тем, для кого спойлеры критичны и мешают читать — читайте только после окончания романа; а вообще это производственный детектив: один день из жизни начальника королевской тайной службы.
Город.Здесь обретают плоть сны и мечты.Здесь на разных уровнях реальности, разделенных завесами, обитают люди и тенники – вампиры, оборотни, чародеи.Чем выше завеса – тем меньше людей способны ее пройти и тем сильнее на ее уровне магическая, фантастическая грань реальности.Но теперь в Городе стало происходить нечто странное и страшное.Пятая – высшая – завеса обращается в кошмар, больше похожий на бред, а попавшие за нее люди теряют рассудок. Но что хуже всего, безумие постигает и прошедших завесу Смотрителей, веками защищающих Город от Пустоты хаоса.Как спасти Город?И главное – от кого или от чего его спасти?Понять это смогут лишь сильнейший из Смотрителей Тэри Перевертыш и его друг, таинственный тенник Кира…
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
Три месяца назад биохимическая корпорация "Сфорца С.В." выиграла террористическую войну и спасла статус кво. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным - теперь мировое правительство считает угрозой своему существованию... корпорацию "Сфорца С.В." вообще и руководство ее Флорестийского филиала в частности и поголовно.Нельзя сказать, что они так уж неправы. Потому что оторвите господина Сфорца от работы ради судебного разбирательства, и в качестве защитно-оборонительной реакции он в лучшем случае устроит шоу.
Четырнадцатый век. Это Европа; но границы в ней пролегли иначе. Какие-то названия мы могли бы отыскать на очень старых картах. Каких-то на наших картах не может быть вовсе. История несколько раз свернула на другой путь. Впрочем, для местных он не другой, а единственно возможный и они не задумываются над тем, как оказались, где оказались. В остальном — ничего нового под солнцем, ничего нового под луной. Религиозные конфликты. Завоевательные походы. Попытки централизации. Фон, на котором действуют люди. Это еще не переломное время.
Девять месяцев спустя. Флорестийский филиал корпорации "Сфорца С.В." в режиме мирного времени. Революционеры спят, революция идет. Пока в один прекрасный день не обнаруживается, что шурин господина Сфорца находится в реанимации, а его старший сын - неизвестно где. И в кои-то веки политические противники тут ни при чем. В обоих случаях.Версия от 09.01.2010.