Жанна д’Арк из рода Валуа. Книга 1 - [20]
Епископ ничуть не лукавил. Светские дела и хозяйственные заботы в Анжу мадам Иоланда успевала сочетать с устройством Пизанского собора. Равно как и с продолжением самообразования, только теперь интересы её, действительно, приобрели иную направленность.
История и великие правления были уже достаточно изучены. Остались в поре бездействия и туманные пророчества о судьбах стран и отдельных личностей, а интерес её светлости переориентировался на более высокую ступень познания.
Тайные учения, опыт общения с духами и потусторонними мирами, алхимия, как средство получения материальных субстанций, изменяющих дух, и прочие подобные знания окружили герцогиню плотным кольцом откровений, из которых она придирчиво отбирала самое необходимое.
Благо и недостатка в интересующем её материале не было. Из Аль-Мудайка – королевского дворца арагонских королей на Майорке – ей, помимо романтических поэм францисканца Раймонда Луллия, переслали и его философские трактаты, включая сюда знаменитую «Книгу влюбленных и возлюбленных». Здесь мадам Иоланда нашла много интересных и полезных мыслей об истине, принимающей разные личины, и о борьбе противоположностей, составляющей основу мировой истории. Зачитывалась герцогиня и сочинениями Франциска Асизсского – основателя францисканского братства, и трактатами его самого верного последователя монаха Фратичелли, особенно интересуясь рассуждениями последнего о природе стигматов, полученных святым Франциском от шестикрылого Серафима. Немало ценного почерпнула она, читая записи откровений Иоахима Флорского о трёх эпохах мировой истории, согласующихся со святой Троицей. И выводы, которые мадам Иоланда сделала, стяжали ей славу «женщины неординарного ума» среди епископов и кардиналов при французском дворе.
К тому же, всеми правдами и неправдами, духовник герцогини отец Мигель доставал откуда-то полные, не кастрированные официальными церковными властями, издания «Изумрудных скрижалей» Гермеса Трисмегиста, теорию «Слов силы» каббалиста Абулафия и даже приблизительные описания устройств волшебного зеркала доктора Мирабилиса и говорящего андроида, созданного Альбертом Великим.
Луи Анжуйский на все эти ученые забавы жены смотрел сквозь пальцы. А вернее было бы сказать – не замечал их совсем. Стоило его светлости появиться в поле зрения герцогини, как все книги моментально закрывались, свитки скатывались, и мадам охотно переключалась на обсуждение узора для новых доспехов к предстоящему турниру, или выслушивала рассказы герцога о советах, которые он дал каменщикам, укрепляющим северную башню Анжера. В такие минуты отец Мигель удалялся почтительно и бесшумно, а на первый план выходил секретарь герцогини – толковый молодой человек, нанятый ею по совету мадам де Блуа.
Однажды на турнире в Париже, устроенном в честь прибытия нового германского посла, герцог Анжуйский, сражаясь на мечах с мессиром дю Шастель, так разошёлся, что едва не раскроил тому голову. Несчастного капитана унесли оруженосцы, а герцог, поддев мечом, в качестве трофея, искореженный шлем противника, отправился к своему шатру.
Нельзя сказать, чтобы он слишком уж мучился угрызениями совести – турнир есть турнир, мало ли что на них случается, тем более, что это была уже третья славная победа, и, похоже, в этом сезоне равного герцогу по бою на мечах уже не будет. Хорошо бы и завтра показать себя так же удачно на копьях, а все остальное он готов уступить кому угодно другому…
Герцог отбросил в угол шатра шлем побежденного дю Шастеля, стянул с намокшей от пота головы свой собственный, неторопливо переоделся и, отослав слуг, кликнул виночерпия.
Каково же было его удивление, когда вместо Себастьяна, обычно прислуживавшего ему на турнирах, вино принёс один из оруженосцев.
– Себастьяна мадам герцогиня отправила к мессиру дю Шастель, – пояснил оруженосец, наливая герцогу вино, – справиться о здоровье капитана, да поднести ему флягу Сомюрского красного. А ещё она велела спросить – не соблаговолите ли вы сами навестить шатер мессира дю Шастель?
Луи Анжуйский буркнул в ответ что-то неразборчивое, залпом осушил кубок и, отослав оруженосца, задумался.
Заподозрить супругу в интересе любовного толка ему даже в голову не пришло – мадам Иоланда для этого слишком дальновидна. Но, что такого важного мог представлять собой этот дю Шастель, раз герцогине вздумалось переживать о его здоровье?
И сам Танги, и его брат Гийом, всего лишь дворяне на службе у герцога Орлеанского. Да, храбры, честны и благородны, но таких и при Анжуйском дворе хоть пруд пруди. Неужели его супруга строит на них какой-то расчёт в отношении Орлеанского дома? Нет, слишком мелковаты эти дворянчики для крупных дел.
Хотя… Дела жены всегда так загадочны и так мудрено запутаны…
С одной стороны, довольно странно, что дама её положения заботится о каком-то капитане. Но, с другой – нельзя не признать, что дела герцогини приносят одну только пользу! И вмешиваться в них, не разобравшись.., нет! Пожалуй, лучшее, что его светлость может сделать – это помочь. Да и при дворе не худо благородством блеснуть…
Герцог вздохнул и покосился на новый, ещё ни разу не пользованный шлем, который собирался надеть завтра на поединок с Монлюсоном.. «Что ж, – подумал он, – вещь, конечно, дорогая… Пожалуй, даже слишком дорогая для мессира дю Шастель. Но я, в конце концов, герцог Анжуйский, и моё благородство цены не имеет!.. Сам, конечно, в его шатер не пойду, но шлем отправлю. И, раз уж её светлости так нужен этот капитан, думаю, она будет довольна. Король не расплатился бы щедрее…»
Этот роман объединил в себе попытки ответить на два вопроса: во-первых, что за люди окружали Жанну д'Арк и почему они сначала признали её уникальность, а потом позволили ей погибнуть? И во-вторых, что за личность была сама Жанна? Достоверных сведений о ней почти нет, зато существует множество версий, порой противоречивых, которые вряд ли появились на пустом месте. Что получится, если объединить их все? КТО получится? И, может быть, этих «кто» будет двое…
По словам Герцена, «История – дверь в прошлое».Три рассказа, представленные в книге, – попытка заглянуть в эту дверь. Частные истории, одна из которых основана на фактах, хорошо известных по оставшимся документам; другая – фантазия о встрече, которой не было, но которая могла бы произойти; третья – личная память о времени, в которое дверь так не хочется закрывать.
Загадочная смерть дяди сделала среднего писателя Александра Широкова наследником ценной коллекции антиквариата. Страх быть ограбленным толкает его на сделку, которая обещает стопроцентную защиту коллекции способом совершенно невероятным. В качестве платы за услугу от него просят всего лишь дневник умершего дяди. Однако, поиски дневника, а затем и его чтение, заставляют Широкова пожалеть о заключенной сделке…
Этот роман объединил в себе попытки ответить на два вопроса: во-первых, что за люди окружали Жанну д'Арк и почему они сначала признали её уникальность, а потом позволили ей погибнуть? И во-вторых, что за личность была сама Жанна? Достоверных сведений о ней почти нет, зато существует множество версий, порой противоречивых, которые вряд ли появились на пустом месте. Что получится, если объединить их все? КТО получится? И, может быть, этих «кто» будет двое…
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.