Земные одежды - [10]
Бабка охнула.
— Рвет, наверное, — сказала она. — Рвет, да?
— Да, подташнивает, укачало, что ли, — Димка выскочил из машины и побежал. Обернулся и еще отбежал.
Он спрятался в неглубоком овражке, упал на колени. Пронзительно и горько пахло полынью.
— Ну, не могу, не могу! — стонал он. — Что же это такое?! — цедил сквозь зубы и сжимал кисть руки, будто в ней весь секрет.
Ткнулся лбом в сухую колючую землю. В груди теснились неожиданные, непонятные чувства и не могли выйти, освободить от боли. Хотелось плакать, кататься по этой земле, бить ее и обнимать. Но слез не было. Неподалеку, словно перископ, торчал суслик и смотрел на него круглыми глазками. Димка вздохнул, отряхнул штаны и пошел назад.
Водитель курил у двери. Тишина. Ведет палочкой по спицам степная цикада.
— Полегчало? — улыбнулась бабка.
— Да, спасибо.
— А ты откель едешь, сынок?
— Из Москвы.
— А чей же ты будешь, я ченгирлауских всех, кажись, знаю? — задумалась бабка.
— Волкомуров, — спокойно ответил Димка. — Федор.
— Нет, не знаю.
Водитель глянул на нее с насмешливым презрением. Вскоре в степи по левую сторону от дороги стали появляться глубокие овраги, скорее даже котлованы, со дна которых поднимались старые, черно-зеленые деревья — видны только верхушки. В одном из таких котлованов, в деревне под названием Ветлянка, высадили бабку. Водитель, как бы за компанию с Димкой, рассматривал развороченные, гигантские скворечни ТОКа, проржавевшие фермы громоздких конструкций, трупы машин, тракторов, комбайнов и еще каких-то загадочных механизмов повсюду в степи и на машдворах.
— Давно не был? — спросил водитель. — На родине, имею в виду?
— Давно.
— Как атомная война прошла, в натуре.
— Точно, страшно даже.
— Нормальную еще технику колхозаны резали на металлолом и за долги сдавали.
— Да-а, — Димка поджимал губы и качал головой.
— В отпуск?
— Что? А, да, в отпуск.
— Интересно, в деревне земля тверже была, — будто сам для себя заметил мужчина. — А здесь прям плывем по пескам.
— Это барханы, — рассеянно объяснял Димка. — А в деревне разнообразие культурных растений, деревьев различных пород, все вкупе это, как ни удивительно, скрепляет и облагораживает землю, меняет ее вековой состав.
— А-а, — уважительно кивнул головой водитель.
Заунывный тенор слабого двигателя стал сбивать энергичный, рыкающий бас. Мощный джип выскочил сзади, взлетел на барханы и пошел по живому песку вровень с ними. Молодой, наголо остриженный мужчина внимательно и насмешливо посмотрел на Димку, сказал что-то своему соседу.
Даже в грохоте салона Димка услышал, как свирепо взревел мотор. Джип легко вырвался вперед, скатился на дорогу и затянул горловину пыльного мешка.
— Ваши — ченгирлауские братки, — с завистью сказал водитель. — Как стоячего меня обошел!
Дорога круто забирала вверх и словно бы оборвалась — лишь высокий ковыль, высохшие, серебряные стволы упавших деревьев и кое-где трухлявые рогатые черепа.
— Хоть на ручнике спускайся.
Димка уперся ногами в пол. Машина поплыла вниз. Скорее всего, эти котлованы были когда-то океаническими впадинами. На равнине — пышные островки ив, еще дальше — сгнившие стога сена, над которыми поднимались жерди с громоотводом, а за всем этим выпукло заблестела река, скрылась и снова пыхнула желтой дырой на повороте, словно мираж. Димка поражался, с какой глобальной всеохватностью озирают пространство глаза.
— Приехали, — сказал водитель и притормозил.
— Что?
— Ченгирлау. Куда дальше-то?
И вдруг Димка разглядел серые плетни и бежевые саманные домишки, словно бы выросшие из самой степи, состарившиеся здесь и снова уходящие в ее утробу.
— Что, не узнаешь? — оскалился водитель.
Он действительно ничего не узнавал — абсолютно чужие, убогие домишки, старик казах сидит на глиняной скамейке — ни одной приметы родной.
— Вон туда, что ли, — Димка увидел начало широкой улицы.
Машина петляла, объезжая ямы и кочки, и все-таки несколько раз стукнулась днищем.
— Как серпом по яйцам! — морщился мужчина.
Дорога заканчивалась небольшой площадью с огромным карагачем в центре.
— Здесь, пожалуйста, — сказал Димка, увидев автолавку и людей неподалеку.
Расплатился с водителем.
— Счастливо отдохнуть вам, — он благодарно кивнул. — Это… может, договоримся, когда обратно?
— Не-е, спасибо, я еще точно не знаю, когда.
— Мобильник запишите на всякий случай.
— А что, здесь даже мобильная связь?
— Урал-Телеком! Звоните, если че.
Женщины и девочки, щурясь на солнце, смотрели на Димку. У всех спокойные, наивные и будто заторможенные лица. Димка рассеянно кивнул им и пошел к скамье в тени большого бревенчатого дома, похожего на магазин. Он вдруг удивился, что вся улица земляная, словно оголенная без асфальта. Неужели именно здесь он родился, играл ребенком, мама вела его за руку по этой тропинке и где-то там, в радиусе нескольких сот метров, она ждет до сих пор и надеется на его возвращение. Ступать было мягко и удивительно неудобно в городской обуви.
— Родина, — вздохнул он и не заметил, что остановился.
Сказал — и точно проснулся. Вдруг услышал фон деревенской жизни: мягкое журчание в кроне карагача, услышал тихий говор женщин, утробное бормотание колодца, петушиную перекличку из конца в конец деревни, постепенно донеслось до него урчание некоего механизма за рекой. Удивился, как легко дышится, будто жабры на груди. Он подумал, что дойдет до скамьи — вот еще шаг — и будет другое самое настоящее пробуждение. Димка почувствовал окончание пути, возвращение. Сел. Но успокоиться не удавалось, в носу щипало, сердце колотилось, и немели ноги. Ему хотелось длить это мгновение перед встречей. Закурил и вспомнил запись Федора, что тот по прямой прошел второй переулок, а мама уже почувствовала его и вышла навстречу. Прошло всего лишь двенадцать лет, как его не было дома. Мама, наверное, изменилась больше, чем он. После юности люди долго не изменяются.

Фарид Нагим, прозаик и драматург от бога. Права на его пьесы, поставленные во многих театрах Европы, принадлежат Берлинскому театральному агентству «Хеншел Шаушпиль», которое работало с произведениями Горького, Булгакова, Есенина, Вампилова, Петрушевской и Улицкой. Своей театральной родиной он считает Германию – именно там впервые увидела свет его пьеса «Крик слона» (лауреат премии «Русский Декамерон» 2003 года), а также другие произведения.«Танжер» – дебютный роман автора и этот дебют наконец в России!Танжер город-рай, остров безрассудства, сладостных наслаждений и вольных мечтаний.

Фарид Нагим, прозаик и драматург от бога. Права на его пьесы, поставленные во многих театрах Европы, принадлежат Берлинскому театральному агентству «Хеншел Шаушпиль», которое работало с произведениями Горького, Булгакова, Есенина, Вампилова, Петрушевской и Улицкой. Своей театральной родиной он считает Германию — именно там впервые увидела свет его пьеса «Крик слона» (лауреат премии «Русский Декамерон» 2003 года), а также другие произведения.«Танжер» — дебютный роман автора и этот дебют наконец в России!Танжер город-рай, остров безрассудства, сладостных наслаждений и вольных мечтаний.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…

Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.

«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Быль это или не быль – кто знает? Может быть, мы все являемся свидетелями великих битв и сражений, но этого не помним или не хотим помнить. Кто знает?