Земная жизнь Пресвятой Богородицы - [32]

Церковная песнь, воспоминая событие в вертепе, так выражает чувства Богоматери: «Держа на руках воплотившагося и облекшагося в человеческий образ Господа и лобызая Его как Мать, Она говорила Ему: “Чадо сладчайшее! Как Я держу Тебя на руках Моих, Тебя, содержащаго рукою Своею все творение?”» С трепетом и в благоговейном безмолвии преклонился Иосиф перед Пречистой Матерью и Божественным Сыном Ее, и, в радостном изумлении созерцая преестественное чудо, он познавал непреложно, что родившийся воистину есть от Духа Святого. «Таинство странное вижу и преславное! Небо — вертеп; престол херувимский — Деву; ясли — вместилище, в нихже возлеже невместимый Христос Бог» — таковы благоговейные мысли верующей души при виде вифлеемского события! «Иосиф еще несовершенно знал Пресвятую Деву, — замечает св. Афанасий, — доколе Она не родила Сына Своего Первенца. Когда же Она родила, тогда Иосиф познал, что такое Она была и чем быть сподобилась. Познал, увидев Деву, питающую млеком, и с тем вместе цвет девства Своего сохранившую нетленным, увидев Деву родившую, но обыкновенных болезней рождения не испытавшую. Тогда-то он уразумел, что об этой Деве именно и написал Исаия: Се, Дева во чреве приимет!»

«Ангелы, — воспевает Святая Церковь, — окружали ясли как престол херувимский и, взирая на лежащего в них Владыку, в вертепе видели небо». Изъясняя мысль Святой Церкви, св. Григорий Неокесарийский говорит: «Тот, Кто исполнил во всей точности сокровенный Божественный совет, положенный в небе, возлег в вертепе, в ложеснах матерних и в яслях; сонмы Ангелов окружали Его… Он сидел на небе одесную Отца и в то же время почивал в яслях, как бы превыше Херувимов… Но поистине и здесь, в яслях, был тогда престол херувимский, престол царский, Святая святых, престол единый, славный на земле, престол святейший, потому что на нем почивал Христос Бог наш».

Но что же делала в это время остальная осиянная славой Божией земля? Что делали остальные чада Израиля, Иерусалим и мир языческий? Все они были погружены в глубокий сон — и нравственный, и физический. Никто не знал, что совершилось величайшее и радостнейшее событие, никто не спешил поклониться родившемуся Спасителю! Иудеи, со своими книжниками и фарисеями почивавшие на законе, ждали Мессию, окруженного славой, а мир языческий утопал в пороках у подножия мнимых богов своих.

В Вифлееме и его окрестностях тоже спали, но спали не все: в долине Вифлеемской, окруженной со всех сторон горами и находившейся в расстоянии получаса ходьбы от пещеры, стоял столп, где по обыкновению того времени пастухи останавливались на ночлег со своими стадами. Здесь в это время пастыри держали ночную стражу у стад своих.

И се Ангел Господень ста в них, и слава Господня осия их (Лк. 2, 9). Явление блистающего лучезарным светом Ангела среди полуночного мрака, покрывающего окрестности Вифлеема, должно было представить зрелище самое величественное. При виде такого дивного события пастыри убояшася, — говорит евангелист, — страхом велиим. К земным, шумным явлениям природы и даже к опасностям давно уже привыкли они, но представившееся им теперь явно выходило за пределы всего земного; простая душа их была близка к небесному, но немощная плоть затрепетала, и поэтому прежде радостной вести нужно было уничтожить их страх. И рече им Ангел: не бойтеся! Се бо благовествую вам радость велию, яже будет всем людем (Лк. 2, 10). Не бойтесь! Я вестник не гнева и скорби, а веселия и радости, такой радости, которая теперь возвещается только вам одним, а со временем должна исполнить веселием всех и каждого. Яко родися вам днесь Спас, иже есть Христос Господь, во граде Давыдове (Лк. 2, 11). Тот обетованный Мессия, Которого ожидали все и одно имя Которого способно успокоить и возвеселить каждого израильтянина, уже родился в Вифлееме, столь славном воспоминаниями о Давиде. «Но где найти нам Рожденного и Родившую в городе, наполненном множеством народа?» — думали изумленные и обрадованные пастыри. Ангел предупредил их, сказав: И се вам знамение: обрящете Младенца повита, лежаща в яслех! (Лк. 2, 12). Едва только небесный вестник окончил свое благовествование, как внезапу бысть со Ангелом множество вой небесных, хвалящих Бога и глаголящих: слава в вышних Богу, и на земли мир, во человецех благоволение! (Лк. 2, 13–14).

Поразительное зрелище! Благодатная песнь! Но к чему они перед пастырями? Зачем такое множество небесных воинств, когда достаточно было и одного вестника? Небожители явились здесь, потому что восторга их о совершившемся не вмещало и само небо. Они видели Христа, сошедшего на землю для водворения мира. До Него не было на земле мира: ни внутри, ни вне человека, ни на поверхности земли, ни в отношениях ее к небу, повсюду была лишь одна вражда, и род человеческий был отчужден от Бога. Тучи гнева Божиего висели над ним, и что же? Бог, столько оскорбленный людьми, вдруг Сам приходит к ним, приносит им мир и изливает на них поток любви и милосердия! Все это видят Ангелы, видят, дивятся, радуются и с благоговением восклицают: Слава в вышних Богу, и на земли мир, во человецех благоволение!