Землю спасти - [5]
Сдержанно играл оркестр. Сдержанно звучали речи. Все было благопристойно, чинно и солидно…
И только, внося явный диссонанс в эту чопорную благопристойность, плакала навзрыд, рыдала в голос, ни на кого не обращая внимания, мать погибшего.
Ведь мертвый сын, даже если гроб его красиво задрапирован национальным флагом, все равно остается мертвым сыном. Мертвым навсегда…
Какими словами, в каких речах можно объяснить этой плачущей женщине, почему, зачем, во имя чего ее сын — такой молодой, такой сильный и умный сын — должен был отправиться неведомо куда, за тысячи миль от родною дома, и там в далекой, незнакомой стране, проклиная все на свете, шагать по чертовым джунглям, трястись от лихорадки, падать ничком в грязь и слушать, как над тобою свистят пули, стрелять самому, убивать, жечь, бояться ночи, ждать команды сержанта, и снова стрелять, и снова бежать в атаку по чавкающему рисовому полю, и не видеть врага, и кричать, а потом подорваться на мине, даже неизвестно чьей — вьетнамской или собственной?..
Он вернулся в родной город — этот молодой, сильный и умный парень. Вернулся в цинковом гробу.
Ну и на сколько вырос процент американского престижа? Намного ли расширились границы западной демократии?..
Я напоминаю снова: все это происходило летом семьдесят третьего.
И еще никто не знает, что в семьдесят шестом году (ровно через три года!) многие высокопоставленные лица Соединенных Штатов назовут участие Америки во вьетнамской войне «одной из главных ошибок Президента». Он, видите ли, слишком доверился своим генералам, своим военным советникам. Ошибся господин Президент. С кем не бывает?!
Сейчас об этом знают все, кроме пятидесяти шести тысяч погибших во Вьетнаме американских солдат. Они об этом не узнают никогда.
Вопрос — ответ, вопрос — ответ…
Над нашими головами висят крупные, влажные звезды. Мы сидим на ступенях лестницы общежития в небольшом курортном местечке неподалеку от Нью-Йорка. Трое американцев заканчивают свою песню. Пышноволосый негр поет ее, так и не открывая глаз. Гитара звучит сурово и тихо. Вот она на мгновение смолкает, а потом начинает опять. И я опять вижу вытянутый подбородок маленькой гитаристки.
И вдруг понимаю, что отзвучавшая последняя строфа песни — это вовсе не конец, а всего лишь предисловие к первой строфе, возвращение к началу…
«Всё возвращается на круги своя…»
И можно начинать песню снова. И повторяемость эта не будет топтанием на одном месте. Ведь песня построена так, что в новом ее круге, на новом ее витке мы уже будем петь, мы уже будем думать о других цветах, других девушках, других солдатах, других полях и могилах.
Слова песни останутся теми же самыми, а говорить они будут уже о совершенно другом поколении. И поэтому сама песня тоже будет новой. Повторится не она. Сначала повторятся судьбы людей, а она только пойдет за этими судьбами.
Но погодите, неужели этот замкнутый круг вечен и обязателен для каждого поколения Земли?
Неужели так и будет, неужели так и должно быть: человек рождается, вдыхает воздух первой весны своей, произносит свое первое слово, читает первую свою книгу, узнает свою первую любовь, работает, страдает, мечтает, радуется, и все это лить для того, чтобы встретить — обязательно, непременно встретить! — свою войну?
Неужели это должно быть и сегодня, сейчас, когда масштабы гигантской мощи оружия, придуманного человеком, давно уже переросли масштаб нашего земного шара?
Неужели у человечества не хватит мудрости, не хватит силы, чтобы разорвать этот вечный, этот страшный круг повторяемости?..
Мы должны его разорвать! Должны! Все вместе.
А если не сможем, если не сумеем, если устанем и опустим руки, то кто мы тогда?
Кто мы?
Кто?
МНОГО НАС
ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР
«210 шагов» – это поэма о времени, о шагах истории, о бессмертном и незыблемом в ней, Москва, Красная площадь, Мавзолей, люди, свершившие Октябрьскую революцию и отстоявшие ее завоевания, молодежь, комсомольские стройки, торжество советского бытия – вот главные напряженные мысли поэмы, ее главные чувства.От издательства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роберт Рождественский среди шестидесятников «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Анненского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, не случайно ведь и в поэзию он ворвался поэмой «Моя любовь».
Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание.
Великие стихотворения большого поэта Роберта Рождественского собраны в этой книге как удивительное воплощение подлинной любви к этому прекрасному миру, к Родине, к женщине, к детям, ко всем людям. Звенящий, светлый, кристально ясный мир Роберта Рождественского – естественное проявление его личности, его души, его судьбы. В книге представлены лучшие стихотворения и поэмы автора.
«Я знала, что многие нам завидуют, еще бы – столько лет вместе. Но если бы они знали, как мы счастливы, нас, наверное, сожгли бы на площади. Каждый день я слышала: „Алка, я тебя люблю!” Я так привыкла к этим словам, что не могу поверить, что никогда (какое слово бесповоротное!) не услышу их снова. Но они звучат в ночи, заставляют меня просыпаться и не оставляют никакой надежды на сон…», – такими словами супруга поэта Алла Киреева предварила настоящий сборник стихов.
Нобелевская лекция лауреата 1998 года, португальского писателя Жозе Сарамаго.
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.Эссе о европейской церковной музыке в форме беседы Серапионовых братьев Теодора и Киприана.
Эссе о стране, отделённой Великой стеной, на сорок веков замкнутой от внешнего мира, где исповедуют другие религии, где были другие исторические традиции и другое мировоззрение. Взгляд на происходящее с той стороны стены, где иная культура и другой образ мышления. Отличаются ли системы ценностей Запада и Востока?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказы и статьи, собранные в книжке «Сказочные были», все уже были напечатаны в разных периодических изданиях последних пяти лет и воспроизводятся здесь без перемены или с самыми незначительными редакционными изменениями.Относительно серии статей «Старое в новом», печатавшейся ранее в «С.-Петербургских ведомостях» (за исключением статьи «Вербы на Западе», помещённой в «Новом времени»), я должен предупредить, что очерки эти — компилятивного характера и представляют собою подготовительный материал к книге «Призраки язычества», о которой я упоминал в предисловии к своей «Святочной книжке» на 1902 год.
Как известно история не знает сослагательного наклонения. Но все-таки, чтобы могло произойти, если бы жизнь Степана Разина сложилась по-иному? Поразмыслить над этим иногда бывает очень интересно и поучительно, ведь часто развитие всего мира зависит от случайности…