Земля падающих звезд - [18]

Сама Столица представляла собой довольно большой город с непривычной застройкой – словно состояла из кружков. Тонкая, высотой примерно в двадцать метров, башня и вокруг нее кольцом парк или несколько домов в четыре-пять этажей в центре и одно-двухэтажные к краю кольца. Башня в центре оказалась тем самым генератором щита, проецирующим уплощенный купол радиусом от ста до пятисот метров.

По дорогам ездили привычные автобусы, автомобили и трамваи, а вот вместо метро здесь был подвесной монорельс. Как рассказал Игнат, попытки построить подземные тоннели для поездов были. Но около ста лет назад один из куполов был пробит упавшими практически в одну точку крупными болидами и часть туннелей засыпало вместе с находившимися там людьми. После этого от идеи подземного транспорта отказались.

Улиц в привычном понимании здесь тоже не было. Вокруг старой части столицы, имеющей более привычную застройку, располагались кольца из вот таких кружочков, защищенных зонтиками. Сами кружки так и называли «куполами». Каждый пояс имел название, а купол – свой номер. Здание Департамента находилось в третьем – Бронзовом кольце и занимало, вместе с прилегающей территорией весь второй купол радиусом метров триста. Гимназия располагалась в пятом – Зеленом кольце, и ее территория занимала первый и семнадцатый купола чуть большего, чем у Департамента размера. Под первым располагались учебные корпуса для детей до пятнадцати лет, а под семнадцатым для старшеклассников. Ну а моя квартира находилась в третьем куполе Чиновничьего кольца, четвертого по счету. Так что из дома до места будущей работы или учебы я могла добраться пешком минут за пятнадцать-двадцать.

Походив со мной по городу и убедившись, что я уже более или менее в нем ориентируюсь, Игнат отправил меня к директору, заявив, как мне показалось, с некоторым облегчением, что с этого дня он больше не является моим куратором.

– Здравствуйте, Александра. – поприветствовал меня директор.

– Здравствуйте, господин директор. – я слегка поклонилась.

– Сегодня я получил предварительные результаты тестирования ваших амулетов в лабораторных условиях. Могу вас обрадовать и огорчить одновременно – ваши, как вы их назвали, рунные цепочки, работают. Создать стихийный выброс эфира в лабораторных условиях невозможно, но от воздействий светлого и темного эфира как минимум второго уровня ваши амулеты защищают, так что местом работы вы уже обеспечены. Это хорошая новость. Теперь плохие: если полевые испытания подтвердят все заявленные вами характеристики хотя бы наполовину, то, как работник Департамента, поделиться своими наработками вы ни с кем не сможете как минимум в течение года, да и потом Империя будет иметь право на приоритетный заказ амулетов или покупку принципа технологии.

Услышанное на секунду вогнало меня в ступор. Первой мыслью было: «Бл..ть! Вот же встряла со своей самодеятельностью!». Потом мозг, подстегнутый адреналином, начал оперативно анализировать информацию. В этом мире известно множество технологий. Бран рассказывал, что многие даже опробованы в деле, все упирается в средства защиты от потоков эфира. И тут я со своей рунной цепочкой, позволяющей уменьшить толщину сетки из светлого серебра в том же радиотелефоне в два раза, а в идеале вообще обойтись напылением на корпус орнамента, что уменьшит стоимость телефона на порядок. У нас любое государство, получив специалиста, чьи знания позволят снизить затраты ценных материалов на производство электроники в два раза, постарается такого специалиста спрятать как можно лучше.

– Подозрительная щедрость. – ляпнула я.

– Теперь я верю, что слухи, которые ходят по оперативному отделу имеют под собой почву. – покачал головой мужчина. – А по поводу щедрости – по международному соглашению, принятому еще двести лет назад, любые наработки в области защиты нельзя скрывать более чем на год. После этого они должны стать доступны всем государствам материка или появиться в свободной продаже. И, поверьте, разведка каждого государства строго следит за соблюдением этого соглашения соседями.

– Прошу прощения. – я взяла себя в руки. – Просто у нас в подобной ситуации последствия для меня были бы куда более плачевными. Могу я узнать, о каких слухах идет речь?

– О том, что вы хамите всем без разбора. Оперативников, указавших вам на ваше поведение, избили, причем всех пятерых одновременно. А от ваших песен неделю снятся кошмары.

– Про избитых слышала, хотя на деле я их и пальцем не тронула – они сами выдохлись. Про песни первый раз слышу.

– А про рыцарей из мертвой долины не вы пели?

– Было дело. А что, настолько страшная песня?

– Александра, я поверхностно знаком с историей и культурой вашего мира, как и некоторых других. Так вот, у нас не было мировых войн вообще, а крупных уже лет триста. Воевать за земли и ресурсы нет смысла – их и так хватает, строй купол и живи или добывай. Да и население в целом более мирное, чем у вас. Большая продолжительность жизни тоже накладывает свой отпечаток – люди не только стареют, но и взрослеют медленнее. Совершеннолетие в двадцать – это самый нижний предел. В некоторых государствах совершеннолетними считаются только в двадцать пять. А детей многие заводят лишь к сорока. Учитывайте все это, когда вновь соберетесь спеть «не страшную» песню.