Земля не своя - [10]

— Есть еще серебряные «соболя», — говорит клерк. Деньги еще остались, которые вряд ли потрачу. Отсчитываем сто монет номиналом три рубля, диаметр их 39 мм, вес 33,93 г, серебро 925 пробы. Изображен сидящий на ветке соболь. Ну хоть не песец.

Все эти монеты качества АЦ, анциркулейтед. Выпускают и еще более лучшего качества, пруф, у них зеркальное поле и резко контрастирующий с ним матовый рельеф. До нее даже голыми пальцами дотрагиваться нельзя, жирные следы навсегда остаются. Мне такие, конечно, ни к чему.

Покрутившись, чтобы сбросить теоретически возможные «хвосты», добираюсь домой. Укладываю привезенное в пояс-сумку, добавляю туда же немногие семейные ценности — родительские обручальные кольца, несколько серебряных монет, царских и советских рублей и полтинников. Еще обломок серебряной ложки, его домашним кошкам в миску с питьевой водой клали, чтоб у них здоровье лучше было. Раздаю вещи соседям, говорю, что переезжаю. Думаю о том, чтобы знакомую пригласить напоследок, но нет, слишком разволнуюсь.

Вроде бы, все что можно сделал. Вещи упакованы и загружены в машину. Время есть, заснуть не получается от волнения, хотя желательно. Решаю заняться физкультурой, поотжиматься. Те мышцы, которые «накачивают» в руках и ногах, могут быть двух типов. Одни называют условно «красными» (работают на кислороде, выносливые, но более медленные), другие «белыми» (работают на глюкозе, быстрые, но с плохой выносливостью). И нарабатываются они разными типами упражнений. Если сразу выкладываешься по полной, в быстром темпе — растут бойцовские, быстрые мышцы. Для удара такие и нужны.

При отжиманиях, делаемых для увеличения силы удара, локти должны ходить впритирку к ребрам. Следить, чтобы кулаки стояли на костяшках указательного и среднего пальцев (сейкен), не заваливались к мизинцу. Основное положение кулаков ладонями друг к другу. Поотжимавшись на двух руках, задерживаю один кулак у пояса, в исходной позиции для удара, и продолжаю отжиматься на одной руке, держа высокий темп. Это лучше всего усиливает удар. Тем, у кого сразу не получается отжиматься на одной руке, надо взяться за запястье свободной рукой.

День пятый. Отъезд

Темно еще, утренние сумерки. Стою у двери, прислушиваюсь, смотрю в панорамный глазок. Вроде никто не поджидает меня там, с поясом, набитым золотом. За поясом нож, за пазухой прадедушкин обрез. Все, иду, ухожу. Главное теперь поменьше думать и не обернуться. В лифт не сажусь, спускаюсь пешком.

Чувства обострились от волнения и возможной опасности. Выйдя из подъезда, иду не сразу к машине, а обхожу по дуге. Ну и кто это возле нее? Двое, меня пока не заметили. Стою, наблюдаю. Один все топчется на месте, прохаживается иногда. Второй же застыл совсем неподвижно, как неживой. Вообще-то, на засаду совсем не похоже, место неподходящее, и ведет себя первый совсем не так, как выжидающий, чтобы напасть. Но вот второй вызывает у меня опасения. Так неподвижно стоять может владеющий бойцовскими психотехниками киллер. Между тем тот, что топчется, неспеша бредет в мою сторону. Ну что ж, это удача, вступлю в разговор и если что, завалю его сразу.

— Доброе утро! — говорю громко и внезапно.

Он от неожиданности отшатывается. Ошарашенно смотрит на меня. Второй даже не шевельнулся, это по прежнему беспокоит.

— Что это вы возле моей машины делаете?

— Здравствуйте! Вы меня узнаете?

Приглядываюсь, стараясь не упускать из виду второго. Знакомое лицо, не соображу только, откуда его знаю.

— Это нас с сестрой вы спасли! Даже не знаю, как вас благодарить!

Узнаю.

— А кто это там с вами?

— Где? А, это вам подарок! Мы в кружке исторического фехтования занимаемся, и вот у меня поэтому есть это — готический доспех! То есть, теперь он ваш.

Осторожно приблежаюсь к внушительной фигуре в сумерках. И правда, рыцарь стоит. В руках, направленный острием вниз, двуручный меч. Борюсь с искушением долбануть ему из обреза в рифленую кирасу. Захожу сзади, приподнимаю шлем с длинным назатыльником — уфф, внутри никого нет, только конструкция, чтобы стоял и не разваливался и кольчуга с капюшоном.

— Как вас зовут? — спрашиваю.

— Отец!

— ?

— Меня в честь отца назвали.

— Как назвали-то?

— Да так и назвали, Отец.

Понятно, городские сумасшедшие.

— Это, правда, не древние латы, а современного изготовления, но в точности копирующие доспех XV века.

Рассматриваю. Шлем-салад с небольшим забралом, поверху продольный гребень примерно сантиметр высотой. Сзади у шлема, как поле у шляпы, длинный назатыльник. Это и есть характерная черта, отличающая салад от других шлемов. Забрало может быть, а может и отсутствовать. У этого есть, но небольшое, узкое, так как подбородок защищает бувигер, часть кирасы. Сама кираса из двух частей, верхняя часть защищает и шею с подбородком. За счет того, что нагрудник составной, в доспехе легко нагибаться и разгибаться. Везде ребра жесткости, рифление, гофрированные части.

— Давайте я вам помогу домой занести.

— Нет, не надо домой, давайте в машину.

Находясь в легком, или даже не совсем уж легком обалдении от всего происходящего, успеваю все-же сообразить, что показывать этому Отцу те вещи, что в кузове шишиги, ни к чему. Усаживаем рыцаря на пассажиирское сиденье. Меч кладу к инструментам.