По пути всё не выходят из головы мысли о не прекращающем свою бурную деятельность хомяке. Добравшись, сгружаю будку на грунт. Вытаскиваю некоторые вещи наружу, говорю детям начать поиск беглеца. Создаю временный лагерь, ещё пусть начинают еду готовить, старшей уж шестнадцать лет, должны соображать что-то. Кой-каких свежих продуктов купил по дороге. Надо загрузить их, пусть грустных мыслей будет поменьше. Посуды мало, не помню, куда запихал её, ну вот им шлем от доспеха, в нём можно что-нибудь, как в миске смешивать и через глазницы забрала сливать, как через дуршлаг. Сам хочу, пока не стемнело, поехать купить жилой вагончик. Ещё объясняю, чтобы в море не лезли купаться, места тут пока неизвестно какие, хоть я и не видел опасных животных в воде лагуны, защищаемой рифом, но мало-ли. При словах о море глаза у детей, несмотря на стресс, начинают даже слегка разгораться, они его тут лишь издалека видели, в пути. Идём на берег посмотреть.
Вид с обрыва на «морской сад» по прежнему прекрасен. На детей сильно действует, смотрят с полуоткрытыми ртами. И я, глядя на всё это, начинаю чётче осознавать мысль, только начинающую укореняться в сознании.
Я. ЗДЕСЬ. БУДУ. ЖИТЬ!
Тороплюсь за вагончиком-бытовкой. Выезжаю на дорогу, или как её лучше называть? Просёлок, трасса? Здесь не всякая машина проедет, по глубоким колеям. А это кто? Человек в военной форме машет рукой. Останавливаюсь.
— Разрешите представиться! Прапорщик Васильев. Я ваш сосед. Давайте знакомиться.
Начинаем знакомиться. Рассказываю ему вкратце о себе, о произошедшей вчера трагедии, о детях, которые пока живут у меня. Прапорщик знает здешние законы, объясняет, что несовершеннолетние обязательно должны учиться. То есть, их надо водить в школу, а школы рядом нет, надо возить в Береговой. Вот не было печали! Ну, несколько дней это не важно.
Ещё Васильев говорит, что ждёт меня у себя на оружейном складе после постановки меня на учёт по территориальному признаку. Надо будет получить табельное оружие, ибо «запасники» здесь, это армия милиционного типа, по сигналу тревоги должны сбегаться в кучу с личным оружием наготове. Во как.
Свой прежний табельный автомат я сдал при демобилизации, хотя была возможность выкупить его со скидкой. Но изношен он был весьма сильно, много повидал, видать, ещё на Земле. Поэтому вернул его армии.
А вот бразильский пистолет оставил, выкупил. Мне как-раз выдали новый ствол для замены старого, подрасстрелянного, ну и старый я смог зажилить, не так-уж сильно и расстрелянный на самом деле. А теперь, значит, мне ещё что-то дадут.
Переходим с прапором на «ты». Разговор заканчивается, мне надо спешить за вагончиком и другими покупками. Мышление не сразу, постепенно перестраивается по этой новой волне — Я. ЗДЕСЬ. БУДУ. ЖИТЬ!
— Да, хотел сразу спросить тебя, новосёла, только запамятовал — а чего ты участок на дождевом сливе выбрал?
— ?!?!?!?!?!бля!
— Ну, здесь-же в сезон дождей со всей округи вода в море сливается. Вон и трава у тебя там зеленее, чем вокруг, и уклон поверхности хоть и небольшой, но заметить можно. Течение обычно не очень сильное, но постоянное. Дёрн не даёт почву размыть, главное, не нарушь его, корни тут крепкие у растительности, повезло.
