Земля Без Короля - [104]

Когда тварь наконец-то кинулась на него, спикировав вниз, о чем, впрочем, предупредила громким щелканьем зубов, латник был готов ее встретить.

Хоукрил присел под чешуйчатой тушей, вытянулся, чтобы достать кинжалом до разинутой пасти, нанес молниеносный удар, и кинжал, всаженный по рукоятку, остался торчать у основания смертоносных челюстей.

Как только червь дернулся в сторону от новой боли, воин прыгнул вперед и крепко обхватил рукой кровоточащий обрубок шеи, с которой только что срубил голову. Он не разжал захвата даже после того, как чудовище отчаянно замахало кожистыми крыльями и вместе со своим врагом поднялось над землей. А Хоукрил с яростным рычанием раз за разом рубил вторую шею, не обращая внимания на рывки твари и ее попытки укусить его. Он продолжал рубить, громко ухая, как дровосек, пока не нашинковал шею на ломти, а в следующее мгновение свалился на палую листву, залитую темной кровью, и его чуть не раздавила обрушившаяся сверху тяжелая, бьющаяся в агонии черная туша. Все так же сохраняя устрашающее молчание, тварь несколько раз дернулась и издохла.

Хоукрил поднялся на ноги, быстро огляделся, не заметил никакой новой магии, которая могла бы угрожать его жизни, и позволил себе сорвать злобу на останках ночного червя. Он рубил тушу, как мясник, и к тому времени, когда змеевидное тело оказалось расчленено на несколько кусков, он сам был с ног до головы залит темной кровью драконоподобного создания, а глаза его горели, как две головни.

Покончив с этим занятием, он направился к волшебнице, которая к тому времени была повержена на колени, а Сараспер, с мрачным видом стоявший у нее за спиной, крепко стискивал запястья девушки.

Их взгляды встретились. Воину никогда прежде не приходилось видеть у этой женщины таких больших и темных глаз. Эмбра чуть заметно качнула головой, но ничего не сказала.

Лицо волшебницы было бледным, а по щекам протянулись блестящие полоски от слез. Когда могучая фигура Хоукрила склонилась к ней, ее губы задрожали.

Воин грубо схватил ее за горло и рывком вздернул на ноги.

— Ну, девка? — прогремел он. — Что ты скажешь об этом?!

— Я… я… — пробормотала Эмбра и умолкла.

В следующее мгновение ее затрясло от рыданий, а из глаз вновь хлынули слезы.

— Ее заставили, — негромко сказал Сараспер. — Несомненно, наведенное заклинание кого-то из магов ее отца. Ей приказали создать ночного червя, который должен был растерзать нас.

Хоукрил подчеркнуто кивнул, взял Эмбру двумя пальцами за подбородок и чуть ли не деликатно потряс ее голову, пока взгляд девушки не остановился на его лице, а поток слез не прекратился.

— Ну так что, госпожа Серебряное Древо, — холодно спросил он, — что нам с вами делать? Продолжать доверять вам, или…

Эмбра посмотрела ему в глаза, и в ее взгляде явственно читались и стыд, и просьба, и бесконечная усталость.

— Убейте меня, — прошептала она дрожащими губами, — Убейте меня сейчас же, поскорее, прежде чем они снова завладеют моим разумом… или я начну умолять о пощаде. О, Хоукрил, мне так жаль! Я… Убейте меня! Пожалуйста!

Лицо латника оставалось холодным и не более выразительным, чем забрало боевого шлема. Он кивнул, глубоко вздохнул, медленно выдохнул воздух, приподнял подбородок девушки большим пальцем, чтобы открыть горло, и замахнулся для удара своим окровавленным боевым мечом.

Краер сидел на дереве до тех пор, пока свет восходящей луны не стал ярче последних отблесков зари. За это время никто ни открыто, ни крадучись не прошел по лесу.

Но когда квартирмейстер начал спускаться и в последний раз оглянулся на руины, то обнаружил, что смотрит прямо в спокойные, темные глаза волшебника, наблюдающего за ним из самой сердцевины развалин.

По крайней мере, он был уверен в том, что это волшебник. Кто же еще может ходить в мантии и стоять на страже, повиснув в воздухе на высоте не менее семидесяти футов от земли?

Беззвучно бормоча проклятия, Краер с лихорадочной поспешностью ссыпался с дерева, обдирая кору ногтями. Соскакивая на землю в темноте, он наделал больше шума, чем хотелось бы, так что ему пришлось сделать шесть громких шагов в ложном направлении, прежде чем беззвучно направиться к облюбованной полянке. Следует ли им немедленно сниматься с места? Нет, если они начнут бродить по густому лесу в это время суток, то вчетвером наделают столько шума… Так что разумнее будет, несмотря ни на что, оставаться на месте. Может быть, Ястреб слышал, как кто-нибудь бродит поблизости? Ястреб…

…Ястреб держал Владычицу Самоцветов за горло. Сараспер стоял рядом, наблюдая за происходящим, по поляне были разбросаны куски какого-то похожего на змею черного чудища, а Хоукрил замахивался мечом, чтобы… чтобы…

— Ястреб, ты что, совсем ополоумел? — Краер был слишком ошеломлен для того, чтобы понизить голос или найти какие-нибудь более убедительные слова; его крик прозвучал над поляной, как треск охваченной пламенем сосновой ветки.

— Неужели боги с небес наложили на тебя проклятие? — яростно добавил он, перескакивая через останки ночного червя, словно перед ним лежало безобидное поваленное дерево. — Брось меч!

Латник обалдело уставился на своего друга. Он никогда еще не видел похожего на паука коротышку в такой ярости, даже в тот день, когда давно уже покойный безмозглый глупец впервые обозвал Краера Длиннопалым. Этого прозвища квартирмейстер и сейчас, двадцать лет спустя, терпеть не мог. Хоукрил заморгал, и его меч неподвижно замер в воздухе.