Земли обетованные - [195]

Он взял руку дочери, поднес ее к губам и разразился рыданиями. Приступ кашля сотряс его тело; обессиленный, он с трудом кивнул им и знаком велел уходить. Анна встала, едва сдерживая слезы, и они покинули хижину.

На поляну, освещенную оранжевой луной, вернулась тишина; паломники давно разошлись. Франк наконец успокоился, он спит; его дыхание стало ровным, лицо разгладилось. Ему чудится, что он снова бредет по лесу, очарованный весенними цветами, пением птиц. Внезапно он слышит какой-то тихий звук, оборачивается и видит: прямо к его ногам падает камешек; он успевает заметить стройную фигуру в плаще, которая сразу прячется за дерево. Франк бежит к ней… Она исчезает. Чуть дальше он замечает край ее плаща, выглядывающий из-за сосны. Он подкрадывается и одним прыжком настигает женщину, обхватив обеими руками. Наконец-то! И видит, что перед ним Сесиль.

Или Анна? Как понять?.. Разве что Анна и Сесиль – один и тот же призрак. Франк резко садится в кровати, задыхаясь, все еще во власти сновидения. И долго сидит, вглядываясь в темноту. Говоря себе, что жизнь такова, какой мы сами ее делаем. Пусть нельзя вернуться назад и все отменить, но жизнь на этом не заканчивается. Главное – не пройти мимо нее снова. Он встает, зажигает свечу. Находит в картонной коробке маленькие, с пятнами ржавчины, ножницы и начинает обрезать свои длинные волосы. Медленно. Методично. В оконном стекле отражается человек с грустными, устремленными вдаль глазами.

Утренний туман медленно рассеивается под лучами солнца. Одинокий деревянный дом, срубленный из массивных бревен, смотрит окнами со своего взгорка на вечную Сылву, исчезающую на горизонте. Все четверо завтракают, сидя за столом.

– На самом деле, – говорит Мишель, – был только один настоящий клевер-четырехлистник – тот, который отец нашел в померанском концлагере. По его словам, талисман не только спас ему жизнь, но и помог найти друга. Именно этот клевер он подарил Франку перед тем, как тот спешно покинул Францию и отправился в свою долгую одиссею; это был самый лучший подарок из всех, что он мог ему сделать. А потом у отца наступила в жизни полоса неудач, или же он испытывал угрызения совести, поэтому он изготовил четырехлистник для себя. На всякий случай. Но поскольку ему были дороги оба сына, он склеил еще один и дал его мне, когда я поехал искать Камиллу. Потом, перед отъездом из Израиля, я оставил его вам: тебе и Леониду. Никто из нас не верил в магические свойства этого клевера, но ведь мечтать никому не заказано. И мы бережно его хранили. Так, на всякий случай… Потому что самое важное – надеяться, верить всем сердцем, а когда приходит счастье, мы говорим себе, что это судьба. Самое смешное, что отец рассказал мне правду о трилистнике только на прошлой неделе, когда я ему сообщил, что мы едем в Россию. Он хранил свой секрет больше сорока лет. А настоящий четырехлистник – у Франка.

Игорь переводит рассказ Мишеля Наталье, пока она нарезает ломтями большой пряник в виде медведя.

– Спасибо, – говорит Анна, – я уже сыта.

– Тебе обязательно надо его попробовать, – возражает Игорь, – это местный деликатес, очень вкусно.

Внезапно с крыльца доносятся какие-то еле слышные звуки. Игорь выглядывает из окна и видит исхудалого старика в овечьем тулупе, с изнуренным лицом сибирского каторжника, косматой бородой и клочковатыми волосами. Анна, а за ней Мишель бросаются к двери. Франк стоит на пороге с кроткой улыбкой:

– Думаю, я поеду с вами.

В один прекрасный вечер будущее оказывается позади и становится прошлым.

И тогда, обернувшись, мы видим свою молодость.

Луи Арагон