Земли обетованные - [177]

– Так ничего же не изменилось.

Павел направлял их в лабиринте улиц, как будто уехал только вчера. Они поселились на улице Штепанской в обшарпанной гостинице, которую ремонтировали еще при царе Горохе. Три лифта из четырех не работали, номера были неудобные и плохо отапливались, полуоторванные шторы висели тряпками, но из всех имеющихся отелей этот был лучшим. Утром Мишель узнал от портье, что Павел очень рано ушел. Анна собиралась ехать в Министерство туризма, чтобы получить необходимую информацию для организации туров. Они вдвоем отправились смотреть город; Мишель нес на плече тяжелую сумку с фотоаппаратурой; туман начал подниматься с земли, покрывая тенью стены домов, но, когда он рассеялся, на обветшалых, дряхлых зданиях обнаружился грязный черный налет, а на медных куполах – зеленая патина. Они ходили по мрачным улицам, готовые к любым неожиданностям, стараясь запомнить эти картины, похожие на кадры из экспрессионистского фильма. Несмотря на грязь и общее запустение, Мишель был так зачарован этим зрелищем, что даже забыл достать камеру. У входа в парк две пожилые женщины подметали улицу, у каждой была метла и побитый ржавчиной железный совок. Когда Мишель с Анной поравнялись с ними, одна из женщин вдруг улыбнулась и заговорила с ними по-чешски. Мишель беспомощно развел руками:

– Не понимаю.

– А, француз, добро пожаловать, – сказала старшая.

Мишель вынул из сумки фотоаппарат и показал его женщине; она согласно кивнула. Так на его первых пражских снимках оказались две эти дворничихи в шерстяных платках, с удивительно кроткими лицами. На фасадах домов эпохи ар-нуво, почерневших от копоти, кое-где проглядывала поверхность пастельных цветов; во многих местах отвалилась плитка и выпали кирпичи; балконы держались на подпорках. И однако, на улицах царило оживление, зеваки улыбались этим хорошо одетым иностранцам, пытались завязать с ними разговор, произнести несколько слов по-английски или по-французски. Мишель и Анна повторяли: «Франция… Париж». Глаза пражан сияли, некоторые обнимали их, выражая этим свое гостеприимство лучше всяких слов. Несколько раз вокруг них собиралась толпа; Мишель сделал много групповых снимков, приговаривая: «Пожалуйста, не надо делать „чи-из“».

Небо было землистого цвета; они ходили по городу уже почти два часа и не чувствовали холода. Мишель поменял деньги в «Статни банка». Вход в рестораны повсюду был перегорожен цепью, за которой полагалось ждать до тех пор, пока метрдотель не соизволит сообщить вам, что обслуживание на сегодня закончено. Около центрального вокзала они увидели кафе-булочную с выставленными на витрине блюдами; им удалось отведать сосиски с довольно сладкой горчицей и хреном и картофельные драники, показав на них пальцем. Они выпили пива, съели маленькие толстые оладьи со сливовым вареньем и сметаной. Хозяин кафе принес счет, который Мишель оплатил, не глядя, а потом мысленно прикинул, сколько всего они съели, и подумал, что хозяин, наверно, ошибся – итог вышел смехотворным.

У студента, который немного понимал французский, Анна спросила дорогу к министерству; они с Мишелем решили расстаться там и встретиться позже в отеле: «Вечером нам нужно поговорить», – сказала Анна. И они разошлись в разные стороны.

Мишель повернул к реке: Влтава почти растворилась в тумане; он прошел через каменный мост, украшенный призрачными статуями; сумерки наползали на город, постепенно захватывая Градчаны[225]; дома были покрыты трещинами, водопроводные трубы – ржавчиной, из-за высоких заборов внезапно появлялись очертания каких-то загадочных сооружений. Мишель отснял несколько пленок подряд. «Сомневаюсь, что какую-нибудь газету заинтересуют эти снимки, но тем лучше – сохраню их себе на память».

Вечером Анна вернулась в отель совершенно измученная. В министерстве она ходила из кабинета в кабинет; чиновники не знали ни слова по-английски, с французским дело обстояло не лучше, и никого не интересовали иностранные туристы. К счастью, в конце концов одна женщина направила ее в организацию, занимающуюся развитием туризма, и там она получила полезные сведения: теперь Анна легко могла бы организовать для своих клиентов недельные поездки в Прагу. Ей предложили пакет услуг на двоих человек, включающий оформление виз, шесть ночей в отеле с завтраком, двенадцать талонов на питание в определенных ресторанах Старого города, и все это за пятьсот франков – смехотворно низкая цена, даже с учетом того, что оба отеля не отличались комфортабельностью. «К этому мы добавим транспорт, услуги гида и накладные расходы и тогда сможем предложить очень привлекательный отдых; осталось только подготовить программу. А где Павел? Он мне нужен».

Но Павел исчез. Не появился он ни на следующий день, ни позже. Мишель и Анна начали волноваться: вдруг он попал в автомобильную аварию? Не следует ли сообщить в полицию? На четвертый день поздно вечером, когда Анна работала с Мишелем в лаунж-баре отеля над программой пребывания, которую она назвала «Культура и открытия», Павел наконец появился – мрачный, небритый, в растерзанной одежде. Криво улыбнувшись, он сел напротив них, вынул из внутреннего кармана поношенного пальто бутылку водки «Выборова», вылил остатки в стакан и, проглотив одним махом, внимательно осмотрел пустую бутылку.