Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома - [5]

Возглавлял эту компанию офицер с командирским знаком отличия на лацкане — золотой бабочкой, и доктор Рин сразу обратила на него внимание. Это был среднего роста смуглокожий человек с волнистыми черными волосами, кряжистый, однако двигающийся с неожиданной грациозностью. Тело его излучало силу. Лицо же, по контрасту с телом, было узким и аристократическим, и доминировал на нем аккуратный нос с горбинкой. Среди его потомков наверняка можно было найти аристократов высшей пробы.

Рин для себя определила тип, под который подпадал этот офицер — брутально-привлекательный. И вновь отметила, насколько умело Чен-Лу демонстрирует абсолютное равнодушие ко всему, что его окружает. Так вот зачем (или за кем) они явились сюда в этот час!

Подумав так, она вдруг особенно остро ощутила собственное тело. Роль, отведенная ей во всей этой истории, на мгновение подняла в ней волну отвращения. Она так много отдала, чтобы оказаться здесь в это время, но чего от нее хотят? Никому она не нужна как доктор Рин Келли, энтомолог! Только как Рин Келли, ирландская красавица, женщина, выполняющая совсем иные обязанности, да еще и получающая от этого немалое удовольствие! Если бы она не любила эту свою работу, то вряд ли питала бы к ней порой такую ненависть.

Рин понимала, как смотрится на фоне пышных смуглокожих женщин, собравшихся в кабаре. Рыжеволосая и зеленоглазая, с тонкой светлой кожей, украшенной веснушками на плечах, лбу и носу, она казалась в этой оранжерее экзотическим цветком, да еще и в платье с глубоким вырезом и золотым значком МЭО на груди.

— Что это за человек, там, у входа? — спросила она.

Улыбка, подобная легкой ряби от утреннего бриза, скользнула по губам Чен-Лу.

— Который из них, дорогая? — уточнил он, обернувшись к входу. — Там их… семеро.

— Хватит притворяться, Трэвис!

Миндалевидные глаза изучающе посмотрели на нее, а затем вновь обратились к группе у входа.

— Это Жуан Мартино, командир бандейрантов и сын Габриэля Мартино.

— Жуан Мартино? — переспросила Рин. — Именно тот, кому удалось полностью очистить земли Пиратинги?

— Он на этом прилично заработал, дорогая. Вполне достаточно для Джонни Мартино.

— Сколько?

— Вот что значит практичная женщина! — усмехнулся китаец. — Они поделили между собой пять тысяч крузадо.

Чен-Лу откинулся на спинку дивана, поморщившись на едкий дым, поднимавшийся из отверстия в столе. И подумал: Пять тысяч — хорошие деньги, чтобы уничтожить Джонни Мартино, если возбудить против него дело. А с помощью Рин я обязательно добьюсь своего. Барон Байи будет счастлив заполучить такую красотку. И вот что мы будем иметь: Джонни Мартино, капиталист, синьор Байи, прошедший подготовку у янки.

— По Дублину ходят слухи, правда, не подтвержденные, будто он замешан в деле, — произнесла Рин.

— Слухи? И что говорят?

— Обсуждают проблемы в Пиратинги. В их связи упоминают его имя и имя его отца.

— Понимаю.

— Необычные слухи, должна я заметить.

— Вы находите их зловещими?

— Скорее странными.

Странными… Слово ударило его, вызвав гнетущее ощущение, напомнившее о письме, которое принес курьер и которое заставило его вызвать Рин. Письмо было из Китая и начиналось так: «Ваша странная медлительность в решении стоящей перед нами проблемы заставляет нас поставить перед вами весьма неприятные вопросы». Из всего письма он выделил это предложение и это слово. Чен-Лу понимал нетерпение, которое скрывалось за полученным письмом — вести о надвигающейся на Китай катастрофе могли в любой момент стать всеобщим достоянием. А он знал, что в головной конторе есть люди, которые ему не доверяют, просто потому, что среди его предков были белые.

Понизив голос, он проговорил:

— «Странные» — это не то слово, каким можно охарактеризовать то, что бандейранты делают в Зеленых зонах.

— А я слышала совершенно дикие истории, — прошептала Рин, — про их секретные лаборатории и эксперименты. Работают там над мутациями, что незаконно.

— Заметьте, Рин, — отозвался Чен-Лу, — что все истории о странных, гигантских насекомых, которые мы слышали в последнее время, исходят именно от бандейрантов. Вот в чем тут единственная странность.

— Но это логично. Люди находятся на переднем крае, где может происходить подобное.

— Конечно, вы как энтомолог не должны верить в эту чушь.

Рин пожала плечами, чувствуя себя некомфортно. Конечно, он прав. Обязан быть прав.

— Логика, — продолжил Чен-Лу. — Использовать непроверенные слухи, чтобы поддерживать предрассудки среди местного населения? Вот единственная логика, которую я тут вижу.

— Вы хотите, чтобы я поработала с командиром бандейрантов? — спросила она. — Что вы собираетесь выяснить?

Вы должны выяснить то, что я попрошу вас выяснить, подумал Чен-Лу. Вслух же он произнес:

— А почему вы решили, что ваш объект — Мартино? Это тоже из разряда слухов?

— Разумеется, нет, — отозвалась она, ощущая, как в ней поднимается злость. — Или у вас не было особой цели, чтобы вытаскивать меня из Дублина? Просто желали полюбоваться моей красотой?

— Лучше не скажешь! — воскликнул Чен-Лу и, повернувшись, позвал официанта. Тот подошел и, склонившись, стал слушать, после чего, отойдя к группе, все еще стоявшей у входа, начал говорить с Жуаном Мартино.