Зеленый корабль - [2]
Лидка вздохнула ещё раз.
Под кормой зажурчала вода, на воде показался длинный струистый след. Лёгкое судёнышко шло ходко. Колька подруливал одним веслом.
Лидка сказала нерешительно:
- Мама ужасно заругается. Я лучше отсюда вылезу.
Колька только усмехнулся. Деревенские домики виднелись вдали маленькие, как игрушечные. Вода была кругом.
- «Вылезу, вылезу»!..- передразнил он Лидку.- А куда вылезешь? Что это тебе - трамвай?
А потом они увидели на небе облако.
БУРЯ
Колька повидал на Волге много всяких облаков, но это облако-туча было и похоже на них и вроде не похоже. Облако падало на землю с высоты, наискось, словно огромная хищная птица садилась на лес, на воду, и вдруг у самой воды снова поднялось, выросло до неба мохнатой страшной стеной. Колька вскрикнул и стал было поворачивать лодку, но ветер уже налетел откуда-то сзади, ударил в борт тяжёлой волной, мачта скрипнула, нагнулась вперёд, и через минуту лодка уже не шла, а летела как бешеная над волнами, мимо высоких жёлтых островов, куда-то в тёмные ворота воды. Даже крепкие Колькины руки не могли выгрести, повернуть лодку.
Лидка заревела в голос.
Колька сказал сквозь зубы:
- Дура! Живёшь на свете столько лет, а боишься. Сейчас нас куда-нибудь вынесет или принесёт.
Лидка заревела громче, но её никто не слышал - буря ревела сильнее Лидки. Видно было только, как текут по лицу девочки крупные отчаянные слёзы. На свете Лидка жила семь лет с половиной. Много это или мало-кто знает.
Лодка легла набок. Колька изо всех сил пытался освободить закрученные за уключину верёвки, парус под таким ветром, того и гляди, мог перевернуть лодку. Юрка поглядывал кругом с опаской и восхищением. Лидку ему было жалко. Себя пожалеть он не успевал.
Было бы у него время на раздумье - он бы и сам, может быть, заплакал. Но времени не было. Юрка крепко зацепился ногами за мачту, нагнулся и неожиданно через голову надел на Лидку спасательный круг. Герои путешественники всегда так поступали. Лидка от неожиданности даже реветь перестала.
Колька подумал: «Балда. Сам плавает, как топор, а Лидка ныряет, как щука…»
Наконец-то он раскрутил концы туго натянутых парусных шнуров. Парус вырвался на свободу.
Юрке показалось, что парусина разлетелась на куски. Вот так сегодня утром рванул от него большой белый гусь, когда Юрка в охотничьем азарте попытался ухватить его за хвост. Юрке до смерти хотелось заполучить новое гусиное перо. Таким пером, наверно, можно в один присест научиться писать без ошибок. Но гусь в руках взорвался, как бомба, рассыпая кругом белые перья, больно стукнул его крылом по лбу и домашний-домашний, а улетел по воздуху, как дикий, к самой речке. Только его и видели.
Парус, конечно, никуда не улетел. Он был крепко привязан одной своей стороной к мачте и теперь бился у них над головами и хлопал без толку. Лодка сразу осела на корму и пошла тише. Колька опять схватился за рулевое весло, Лидка стала вытирать слёзы шарфиком, а Юрка вдруг вскочил на ноги и восторженно во весь голос крикнул:
- Земля!
И тогда они увидели прямо перед собой зелёный остров.
НОЧЬ НА ОСТРОВЕ
Лодка мягко и сильно ткнулась в камыш. Колька выскочил из лодки и по колено в воде подтащил её к берегу. Остров оказался невелик - шагов двадцать в длину, а в ширину и того меньше. Росла на нём одинокая ольха и ка-кие-то кусты, а больше ничего и никого не было. Под напором волн и ветра островок вздрагивал, как живой, ольха глухо поскрипывала, жаловалась на непогоду.
Колька сказал Юрке:
- Слезай, приехали. Говорил я тебе, дураку, что не надо было плыть. Теперь держись!
Юрка посмотрел на седые сердитые волны.
- Куда это ты нас завёз? - сказал он. - Теперь тут придётся сидеть до ночи. Пока не стихнет.
Втроём они пошли по острову, осторожно ступая по высокой траве. Потом вдруг Лидка закричала: «Малина, батюшки!»- выхватила из лодки котелок и пропала в кустах. С кряканьем из-под самых Колькиных ног взвилась кряковая утка. Юрка пустил ей вслед свою самую длинную стрелу. Стрела на мгновение повисла в воздухе и, подхваченная новым порывом ветра, исчезла. Юрка сказал на всякий случай:
- Теперь эту птицу, если она упадёт, не достанешь.
- А зачем ей падать? - усмехнулся Колька. - Что она - камень?
Лидка закричала откуда-то из кустов:
- Коль! А, Коль! К вечеру нас найдут?
Колька сказал тихо, так, чтоб сестрёнка не слышала:
- А сейчас что - утро? Искать нас будут на Волге у дома, а нас занесло вон куда, на протоку. Снимай с мачты парус, надо готовиться к ночёвке. Нарежем твоим ножом осоки и прикроем парусом. Будет хороший матрац.
- Ты поди налови лещей, - сказал Юрка. - Есть хочется.
Колька нахмурился:
- Донки стоят отсюда за три версты, нет тут никаких лещей.
По счастью, в корме лодки нашёлся клеёнчатый мешок дяди Павла с немудрёным рыбацким запасом. В мешке лежали три луковицы, большой кусок чёрного хлеба, соль и спички.
Юрка закричал от радости на весь остров:
- Теперь мы живём!
На крик из кустов вылезла Лидка и притащила полкотелка малины.
Осоку резали до вечера. Смеркалось, когда сели ужинать.
А буря всё гудела и гудела, и белые сердитые волны так и кипели вокруг маленького островка, и ольха клонилась всё ниже и ниже.
