Зелёные маски - [40]
«Вот это да! — думает ошеломлённый Пауль. — Когда же Вальтер успел?.. У него ведь тоже ничего не было сделано».
Откуда было Паулю знать, что во время всеобщего оживления, вызванного сообщением совета дружины, Вальтер преспокойно продолжал списывать. Его такие пустяки не собьют с толку! Вот если бы радиоузел подсказал решение примеров, тогда — другое дело, тогда стоило бы и поинтересоваться!
Пауль, напротив, сразу же окунулся в сутолоку. Он тоже бегал взад-вперёд, о чём-то хлопотал, что-то обсуждал.
Вдруг Пауль вспомнил, что ещё не вернул Майму тетрадь. Да, но где же она?.. Как ни странно, тетрадь преспокойно лежит на парте перед своей владелицей.
Между тем Вальтер всё-таки попал в затруднительное положение, — учитель Норман попросил его подробнее объяснить порядок действий одного из примеров.
Наконец кончается и этот урок, так же, как до сего времени кончались все уроки во всех школах мира. Ещё не было такого случая, чтобы какой-нибудь из них длился вечно. Так же, как не было случая, чтобы перемена показалась ребятам чересчур длинной.
— Пауль, поди принеси мне плитку шоколада! — приказывает Майму.
Но разозлённый Пауль не желает подчиняться.
— Какую ещё плитку? Я не успел списать ни строчки!
— А мне что за дело! — настаивает Майму, топает ногой об пол, подталкивает мальчика к двери и, в конце концов, даёт ему подзатыльник. — Обманщик! Попробуй попроси ещё раз!
Вальтер, сунув руки в карманы, наблюдает эту сцену и строит Паулю рожи. Для Курвитса жизненные невзгоды и неурядицы — плёвое дело. Случается, конечно, и ему иной раз расстроиться, но лишь на минуту, и — опять всё идёт своим чередом… Когда он, наконец, станет серьёзнее? Ведь ему уже тринадцатый пошёл. Только… да, во время последнего пионерского сбора с ним произошло такое, чего от него никто не ожидал.
Пятиклассники решили совершить поход в совхоз Вихасоо и провести вместе с тамошними пионерами сбор дружбы.
С Калью во главе отряд, маршируя, выходил из ворот школы. Весело развевался красный флажок. Радостно выбивали дробь барабаны: тада-рада-рам, тада-рада-рам… Ноги словно сами собою чеканили шаг в такт музыке.
Как раз в это время Калью и другие пионеры увидели Вальтера. Он стоял на углу улицы у газетного киоска и пристально глядел в их сторону.
Когда отряд приблизился к Вальтеру, тот отвернулся и сделал вид, будто читает газету.
Пройдя несколько десятков шагов, Калью украдкой посмотрел назад. Вальтер уже отошёл от киоска; он стоял на краю тротуара и не отрываясь смотрел вслед колонне пионеров.
Улица была прямая. Каждый раз, когда Калью оглядывался, он видел Вальтера на том же углу. Мальчик по-прежнему глядел вслед удалявшемуся отряду.
Наконец, за дальностью расстояния, Вальтера стало уже трудно разглядеть, но он всё ещё стоял на том же месте. Стоял, хотя давно уже не слышал барабана и не видел красного флажка.
Да. Может быть, Вальтер мысленно маршировал с отрядом до самого совхоза… Заходил вместе со всеми на молочную ферму, а потом сидел возле костра… Возможно. Всё возможно. В мысли другого человека заглянуть трудно. Но одно несомненно: дни, проведённые в пионерском коллективе, оставляют след даже в очерствевшем сердце.
Медленно идут Пээтер и Тоомас вдоль длинного коридора. Они очень похожи друг на друга — оба неразговорчивы. Но им никогда не бывает скучно вдвоём. В последнее время Пээтер и Тоомас всё чаще ходят вместе. А началась их дружба с одной, на первый взгляд незначительной, встречи.
Однажды в воскресный день Пээтер с Вийве и матерью отправились на прогулку за город в сосновый бор. Там они повстречали Тоомаса.
Вначале Пээтер даже не узнал соседа по парте. Тоомас в тренировочном костюме и в берете бегал между деревьями. С одного холма на другой — то вверх, то вниз.
— Тоомас, что ты здесь делаешь? — крикнул, наконец, Пээтер.
Тоомас немного смутился, но подбежал к Пээтеру.
— Не видишь разве? Бегаю. — Он обтёр рукавом вспотевшую шею.
— Тренируешься?
— Да, вроде бы это так называется.
— Зачем?
— Да затем же, зачем и все.
Пээтер обиделся, махнул рукой, — дескать, нечего из пустого в порожнее переливать.
Но Тоомас обнял его за плечи и засмеялся:
— Ну и колючка же ты! Я закаляюсь. Уже второй год.
Пээтер вытаращил глаза.
— А в соревнованиях ты участвовал?
— Нет.
— Чего же ты впустую тренируешься?
— Как это впустую?.. — протянул Тоомас. На его добродушном скуластом лице вновь появилась улыбка. — Сказано тебе — закаляюсь. Я перенёс воспаление лёгких и очень ослаб. А врач мне сказал: «Если у тебя хватит силы воли тренироваться, через несколько лет будешь здоров, как бык». Вот я и начал понемножку… Каждый день. Сперва бегал недалеко, потом всё дальше. В первое время до большого камня позади дома, потом — до сарая, потом — до леса. Теперь вот бегу уже целый час без остановки… И не очень-то устал.
Тоомас, как видно, и сам удивился своей разговорчивости. Он недовольно буркнул:
— Объясняй тут тебе… Ещё остыну.
— Но… но ведь теперь из тебя получился бегун на длинные дистанции! — воскликнул Пээтер. — Ты не пробовал участвовать в соревнованиях?
— И не собираюсь, — ответил Тоомас таким тоном, словно Пээтер несёт несусветную чушь.
