Зеленые каникулы - [33]

Кто-то засмеялся. Я уставился в парту. Промолчал. Сказать было нечего. Со стыда и злости на себя я вовсе перестал слушать и слушать Анзора.

Всю перемену просидел в классе и думал… Почему я и тут плетусь в конце всех? А вдруг приедет отец, как объясню свои двойки? Химией? Все-таки почему я не могу заставить себя сесть за учебники? Жду, пока выставят из училища? А что делать тогда?

Вечером я собрался с духом и завел разговор с Зурабом. Признаться боялся, что он засмеет меня.

— Слушай, Зураб, я решил, как говорят, взяться за ум. У меня двоек больше, чем троек, — как бы не выставили из училища… Что я отцу скажу?..

— Могут выставить, — серьезно согласился Зураб. — Я тоже думаю, что надо подтянуться. Если моя мать узнает, как я учусь — у меня ж одни тройки, — опять сляжет.

— Они думают, что я тупица. Захочу, отличником буду.

— А я, думаешь, не могу, что ли! Просто лень.

— Сбросим лень!

— Сбросим! Давай расписание. — Зураб надкусил яблоко и засмеялся. — Прямо сейчас возьмемся за ум!

— Сейчас? — Я захлопал глазами. — Так сразу засесть за уроки?

— А чего откладывать! Сядем и, пока все не приготовим, не ляжем спать.

— Ладно, только не зевать и не дремать!

— Хорошо, согласен!

И мы взялись. И за ум и за учебники.

Больше недели удивляли мы преподавателей, сами просились отвечать и стали кандидатами в образцовые ученики.

Но все вечера проводить за учебниками, а на занятиях слушать внимательно, не отвлекаться было очень трудно. В конце концов я заявил Зурабу, что не собираюсь быть отличником, меня и тройки устраивают, лишь бы не выгнали из училища. Не могу я не спать, когда хочется, а вы уже знаете — поспать я люблю. Не могу же не развлекаться. А нам столько задают!.. Я готов учиться, но убиваться ради учебы — нет! Я съехал постепенно на тройки. А Зураб держался, он дал себе слово учиться на «хорошо», ради мамы не получать троек. И твердо держал слово — я ложился спать, а он все сидел за учебниками. Если б Зураб не подтягивал меня, я опять мог стать двоечником. А вообще было очень трудно, сами посудите: книгу в руки не брал раньше, а теперь сразу все одолеть! В душе злился даже на себя, что дал слово хорошо учиться.

Шли дни, я совсем забыл про свое шутливое письмо в Плави. И вот однажды — у нас как раз физкультура была, мы во дворе играли в баскетбол — появился почтальон и громко крикнул:

— Кто из вас Бичиашвили! Письмо Бичиашвили!

Я вопросительно посмотрел на физкультурника — можно ли подойти к почтальону.

— Беги и скажи, что у нас для писем ящик висит, нечего орать на весь двор, срывать урок.

Я обещал — скажу, но не сказал: почтальон был старый человек, как я мог его обидеть! Глянул на конверт — письмо из Плави!

Стал читать.

«Гио!

Получив твое письмо, девочки собрались и стали выяснять, кто у нас лентяйка номер один. Решили, что я — по моей успеваемости, как ты догадываешься. А раз я оказалась «счастливицей», которой адресовал письмо мальчик, мне и вручили его. Я вскрыла, прочла и скажу прямо — нисколько не обрадовалась: если у лентяйки муж окажется лентяем, как бы с голоду не пришлось умереть! Ну ладно. Я понимаю, что ты шутишь. Девочки стали требовать, чтоб я им тоже прочла, но я не согласилась, хотя очень приставали. Представляешь, как бы насмехались они надо мной и дразнили потом! Я и так не знала, куда деться со стыда и обиды — не очень-то приятно, когда тебя открыто объявляют дурой, раз учишься хуже всех! Так что я одна знаю содержание твоего письма, и то, что я тебе сейчас пишу, тоже известно только мне. Я видела тебя, когда мы собирали кукурузу, ты мне, признаться, понравился. А кто я — ты не знаешь, если даже обратил на меня внимание, когда мы ломали кукурузу. Это очень хорошо: я смогу тебя видеть, а ты и не догадаешься, что это я, и имени моего ты тоже не знаешь. Я скоро увижу тебя, очень скоро. Смотри никому не уступай последнего места, «чемпион по лентяйству»! Хотя лучше бы ты не был лентяем!

Всего хорошего».

Я несколько раз перечитал письмо. Никакой подписи, даже число или месяц не указала моя «избранница».

— Чего улыбаешься? — спросил Зураб, когда я вернулся на баскетбольную площадку.

— Просто так!

— Без причины?

— Ну и что!

— Без причины знаешь кто улыбается? От кого письмо?

Не смог я скрыть, да и что было скрывать — от кого!

— Из Плави весточка.

Зураб удивленно заморгал.

— Ну да! От кого? Дай почитать!

Я протянул ему конверт.

Мой проступок

Шло общее собрание. Заместитель директора созвал. Из-за пустяка, вы даже не поверите! Директор уехал на неделю в Тбилиси, а то не было бы столько шума из-за ерунды, уверен — не такой он человек.

Слово взял комсорг училища.

— Гио Бичиашвили подал заявление о приеме в комсомол, но я лично сомневаюсь, достоин ли он. Учиться он стал лучше, это правда, двоек больше не получает, и мы считали, что если принять его в комсомол, то он серьезнее станет относиться к учебе, звание комсомольца обяжет, а способности у него есть. И вот такой проступок. Все вы знаете, что он натворил…

Я не сдержался, вскочил с места и выкрикнул:

— Ничего я не натворил!

Зал зашумел.

— Он еще оправдывается! — возмутился заместитель директора и зазвонил в колокольчик. — Тише! Тише, ребята!