Зеленые дьяволы - [51]

— Нѣтъ, нѣтъ. Что вы.

— Такъ вотъ, извольте видѣть… Этотъ лавочникъ придумалъ такую комбинацію: за каждую покупку въ двадцать франковъ выдаетъ покупателю по простой чашкѣ съ блюдцемъ. Казалось бы, что такое чашка и блюдце? Но такъ какъ считается, что они даровыя, то весь нашъ округъ изъ-за нихъ буквально съ ума сошелъ. Отовсюду идутъ: съ горъ, изъ долины. Покупаютъ консервы, сахаръ, кофе, всякую всячину и, получивъ даромъ двѣ-три чашки, со счастливыми лицами возвращаются домой. Старуха Карро, напримѣръ, на это тоже попалась. Прежде даже въ мысляхъ у нея не было положить лишній кусокъ сахара въ кофе или съѣсть шоколаду. А теперь не узнать старой вѣдьмы: масло ѣстъ, вино пьетъ, шоколадъ глотаетъ по три плитки въ день. Недавно для даровыхъ чашекъ особый шкапъ даже купила. Жаль глупой старухи, конечно. Недолго проживетъ при такомъ внезапномъ обжорствѣ. Пропадетъ изъ-за чашекъ, помяните мое слово. Но что дѣлать… Ну, что, Паво, готово?

— Готово, господинъ шефъ.

— Дайте подписать. Мсье, вотъ стило. Погодите только, я прочту вамъ, а вы пересчитайте деньги, все ли правильно.

— Я и такъ вѣрю, мсье. Разрѣшите подписать.

— Нѣтъ, нѣтъ. Сначала послушайте. Вотъ: «При осмотрѣ вещей… и такъ далѣе… это все по формѣ… зашитыми въ подушки и тюфякъ оказались: девять тысячъ 465 франковъ въ бумажкахъ и золотомъ; восемь пуговицъ — три мѣдныя, четыре костяныя» одна позолоченная; ручка отъ зонтика; женская перчатка съ лѣвой руки; старая деревянная табакерка; семь карандашей; серебряная ложка съ монограммой; металлическій черенокъ отъ оловяннаго ножа; двадцать восемь женскихъ батистовыхъ платковъ и десять обломковъ предметовъ неизвѣстнаго типа и происхожденія.

Предметы домашней обстановки: кровать, два табурета, столъ, шкапчикъ, двѣ кастрюли, одна ложка, одна вилка, одна тарелка, шляпа, пальто. Въ столѣ и въ углу найдены: станокъ для мелкихъ работъ, 50 пружинъ для часовъ, 122 стрѣлки, 63 колесика».

— Такъ, — Суриковъ облегченно кивнулъ головой, когда чиновникъ окончилъ чтеніе. — Теперь можно подписать?

— Извольте. А за тѣломъ пришлемъ автомобиль. Паво, положимъ старика на кровать. Вотъ такъ.

Всѣ вышли наружу. Чиновникъ заперъ дверь на ключъ, и съ хитрой улыбкой спросилъ Николая Ивановича:

— А вы, мсье, знаете дочь русскаго профессора Лунина?

— Да. Видѣлъ.

— Она очень любила Робера и, навѣрно, будетъ жалѣть, узнавъ о его смерти. Какъ-то разъ при мнѣ мадемуазель Лунина вспоминала, что старикъ часто забавлялъ ее, когда она была еще дѣвочкой. Бралъ у нея платки, монеты, всякія вещи и показывалъ фокусы. Вотъ, оказывается, какого рода были эти фокусы! До-свиданья, мсье.

31.

Между тѣмъ, въ Женевѣ, на террасѣ ресторана, Рато подробно разсказывалъ Вольскому о событіяхъ послѣдняго дня.

— Прежде всего, мсье, — началъ онъ, — долженъ вамъ сообщить, что сынъ вашъ живъ, здоровъ и находится сейчасъ недалеко отъ замка въ городѣ, въ отелѣ «Босежуръ». Правда, я заставилъ его лечь въ постель въ ожиданіи вашего пріѣзда и свиданія съ нимъ, такъ какъ онъ чувствуетъ небольшую слабость. Но это пустяки и не должно вась ничуть безпокоить.

— Не понимаю… — хмуро прервалъ сыщика Вольскій. — Почему вы думаете, что я поѣду къ нему на свиданіе? Вы не можете знать моихъ плановъ относительно сына.

— Совершенно вѣрно. Не могу. Если бы дѣло обстояло такъ, какъ оно сейчасъ вамъ представляется, я бы вообще не осмѣлился думать, что вы навѣстите его. Но будьте любезны выслушать до конца. Вы убѣдитесь, что сынъ вашъ перенесъ не мало тяжелаго изъ-за своей нелѣпой выдумки.

— Хорошо. Продолжайте.

Рато сообщилъ Павлу Андреевичу все: гдѣ Сергѣй скрывался, какъ Викторъ съ деньгами отправился въ подземелье, какъ засталъ своего друга безъ признаковъ жизни, прибѣжалъ въ замокъ къ Сурикову, сознался во всемъ, и какъ, наконецъ, они — Суриковъ и Рато, рѣшивъ, что Сергѣй отравился, вызвали врача, который констатировалъ смерть.

— Что же… И вы меня даже не вызвали… по телефону?.. — дрожащимъ голосомъ проговорилъ Вольскій. — Вы все рѣшили дѣлать помимо меня?

— Да, мсье. Мы хотѣли предварительно выяснить все сами, такъ какъ знали, что у васъ не вполнѣ здоровое сердце. Какъ видите, поступили мы благоразумно. Не желая до поры до времени вмѣшивать въ дѣло полицію, я немедленно приступилъ къ осмотру подземелья и, между прочимъ, нашелъ на полу одну незначительную вещицу: дамскую шпильку. Шпилька была новая, безъ слѣда ржавчины, очевидно, попала туда недавно. Ну, а вы знаете, что сейчасъ, когда женщины шпильками почти не пользуются, эти предметы могутъ оріентировать гораздо больше, нежели показанія любыхъ очевидцевъ. Изъ разговора съ Викторомъ я выяснилъ, что дочь Лунина какъ разъ носитъ длинные волосы, и пришелъ къ заключенію, что это она, должно быть, недавно находилась здѣсь. Бромѣ того, въ подземельѣ обнаружилъ я провода и кое-какія негодныя части радіоаппарата. Старые трансформаторы, конденсаторъ…. Мое предположеніе, что эта самая Наташа пугала васъ при помощи микрофона, вполнѣ подтвердилось осмотромъ.

Рато налилъ въ стаканъ минеральной воды, сдѣлалъ глотокъ, продолжалъ:

— Ну, вотъ… А теперь перейдемъ къ дальнѣйшему. Послѣ ухода врача ваша кузина распорядилась перенести Сергѣя наверхъ, выбравъ для него ту комнату въ крылѣ замка, которая имѣетъ второй выходъ въ садъ. На ночь оставили возлѣ Сергѣя старика Робера. Я же немедленно поѣхалъ въ городъ и снялъ комнату въ отелѣ. Долженъ признаться, что прямая цѣль этого переѣзда въ городъ не оправдалась. Я хотѣлъ при помощи одного своего метода произвести кое-какія наблюденія, но они въ данномъ случаѣ не удались. Однако, въ концѣ концовъ, оказалось, что этотъ методъ не стоило и примѣнять. Думая, что профессоръ въ аптекѣ, я отправился туда, желая переговорить съ нимъ относительно дѣйствія яда, который онъ продалъ Шорину. Но профессора не было въ аптекѣ, дочери тоже. Пришлось пойти къ нимъ на виллу. Отецъ, какъ оказалось, уѣхалъ на весь день въ Эвіанъ. Наташа приняла меня, заявила, что знаетъ уже отъ доктора о происшедшемъ въ замкѣ, и была очень разстроена. Когда же я сказалъ, что сомнѣваюсь въ дѣйствительной смерти Сергѣя, настроеніе ея сразу перемѣнилось. Дѣвушка точно воскресла. Мы сговорились съ нею встрѣтить ея отца на станціи около одиннадцати часовъ вечера, и когда тотъ пріѣхалъ, предположенія мои получили полное подтвержденіе. Лунинъ объяснилъ мнѣ, что крысиный ядъ, который, по нашимъ предположеніямъ, принялъ Сергѣй, смертеленъ только для мелкихъ организмовъ; человѣка же онъ не убиваетъ, а вызываетъ въ немъ только нѣчто вродѣ летаргіи, причемъ продолжительность дѣйствія зависитъ отъ принятой дозы. Изобрѣтено это средство самимъ Лунинымъ во время войны для общаго наркоза, на случай длительныхъ операцій или для полной анестезіи тяжело раненыхъ, чтобы избавить ихъ отъ мучительныхъ болей во время длительныхъ эвакуацій въ тылъ. Профессоръ сказалъ, что послѣ войны это средство, къ сожалѣнію, не получило широкаго распространенія, такъ какъ имѣло свои неудобства, и онъ пустилъ его въ продажу просто въ качествѣ крысинаго яда. Вы представляете, мсье, какъ я обрадовался, получивъ эти свѣдѣнія! Однако, въ замокъ я не поѣхалъ, такъ какъ у меня были на то кое-какія свои соображенія. Что же касается Наташи, то съ ней опять произошла перемѣна. Узнавъ, что жизни Сергѣя не угрожаетъ опасность, она заговорила о немъ равнодушно, пренебрежительно сказала, что ее этотъ вопросъ больше не интересуетъ, и сейчасъ же отправилась домой.