Зелёная кровь. Собачий вальс - [21]

Так дошли до высотки, подъезды которой запирались на кодовые замки — и Аллин забрал свою куртку, чтобы вынуть ключи из кармана. Грей вошел за ним в подъезд — но в подъезде пахло вовсе не так хорошо, как можно было ожидать.

На лестничной клетке второго этажа курил угрюмый волосатый мужик, одетый в растянутые спортивные штаны и тельняшку. Увидев Грея, он побледнел и гаркнул на весь дом:

— А, чтоб ты сдох, зараза! У, зеленая кровь, гадина! Распустили страну, сволочи — скоро тварей будет больше, чем людей…

Грей глухо зарычал.

— Не обращай внимания, старина, — сказал Аллин насмешливо. — Дяденька так… не допил сегодня.

— О, ликвидатор пожаловал! — протянул мужик ненавидяще и сплюнул сквозь зубы, даже не делая вид, будто целится в пепельницу. — Новой ищейкой обзавелся, поди ж ты! Щас выводить будет… на чистую воду… с таким породистым кобелем, обалдеть…

— А что, Грей, — спросил Аллин ледяным голосом, — этот гражданин мертвечинкой не воняет, как думаешь?

Грей сморщил нос — и сосед тут же дунул навстречу сигаретным дымом:

— Ты, инквизитор! Убери шавку, а то я ее пришибу, клянусь Небом!

— Только дернись, — тихо сказал Аллин. — Только шевельнись — и я тебе гарантирую неприятности.

Мужик перекосился лицом, но смолчал. Грей усмехнулся.

— Аллин, — сказал он, невольно подделываясь под тон нового знакомца, — от этого дохлятиной особенно не разит. Перегаром больше. И страхом — он от ужаса чуть не обгадился.

— Твое счастье, что пока не дохлый, — бросил Аллин мужику и улыбнулся Грею. — Хорошее чутье, дружище, молодец, — сказал он и начал подниматься по лестнице.

— Думаешь, на тебя управы нет? — пробормотал мужик вдогонку, но Грей чуял, что это уже не злость, а попытка скрыть страх и досаду. — Инквизиция совсем распоясалась, тля…

Аллин чуть замедлил шаги.

— Ты о своей душе-то заботься, дорогуша, — сказал он через перила. — Как следует заботься, чтоб окончательно не завоняла. Голубей покорми, что ли… или котёнка возьми из приюта.

— Без твоих советов обойдусь, — огрызнулся мужик еще на полтона ниже. — Тоже еще дом… тьфу, свой ликвидатор в подъезде… развелось, к бесу — кирпичу негде упасть…

Грей раздраженно гавкнул вниз — и мужик нарочито медленно ушел в квартиру, грохнув дверью.

— Нам сюда, — сказал Аллин и отпер дверь.

* * *

Какой же он всё-таки безобразный, бедолага, подумал Аллин.

Милым щенкам проще живется на свете, как и симпатичным людям. Их подбирают сердобольные прохожие, они легко прибиваются к магазинам, кофеюшникам и заводским проходным, они в первую очередь попадают в благотворительные приюты. Милые щенки вызывают приступы восторга даже у собаконенавистников; когда, к примеру, Шек был мал, обкуренные гопники — и те сюсюкали вслед…

Милый щенок не пропадет, если не выйдет несчастного случая. Но этот псенок, злой и безобразный, замученный и облезлый — обречен. Ему и корки не кинут. А он еще и кусается…

Вероятно, чтобы из собственного горя почувствовать чужое, надо, чтобы кому-то было намного хуже, чем тебе. А ведь еще утром Аллин думал, что, вероятно, не будет другой собаки после Шека — и даже в мыслях не держал дворнягу.

Гены — важная вещь. Породистые ищейки — как люди-аристократы: разумны, нервны, чувствительны, обучаются легко и радостно, благородны и сильны духом. Не то чтобы дворняги были глупее — но их разум заточен по-другому: как выжить, а не как победить. Дворняги часто трусоваты, не рискуют зря; дворняги умеют подлизываться и лебезить, они бывают сверх меры доверчивы или сверх меры агрессивны, а хорошее чутье встречается у них так же редко, как абсолютный слух у людей.

Аллин всегда был предубежден. Может, из-за подспудной мысли, что пес-напарник — не столько друг, сколько живой рабочий инструмент, вроде идеального детектора общественной приемлемости… хотя к друзьям-профессионалам тоже предъявляются изрядные требования. Хороший пес — основа основ оперативной работы. Ошибаться нельзя — значит, пес должен быть такой, который не ошибается. Ошибка может стоить жизни — тебе или подозреваемому.

Зачем оперативнику СБ бесполезный пес? Диванная подушка? Домашний, что называется, компаньон? Сейчас, когда в портативном компьютере, встроенном в черепную коробку, висит программа, которую нельзя закрыть — Астру убили, убил мертвяк, и необходимо ликвидировать убийцу, иначе жизнь слишком напоминает затянувшуюся пытку.

Убийства, совершенные мертвяком, невозможно доказать. Мертвяк питается волей к жизни у живых людей, его близость может вынудить другого шагнуть из окна или спустить курок — причем неважно, к чьей голове приставлен ствол. И будь мертвяк действительно ходячим трупом, упырем, о каких рассказывают сказки — все было бы проще, но внешне с тварью все в порядке. И сердце бьется. И кровь движется в венах. И улыбается, и плачет, и ест, и гадит: оболочка — живая, смердит — душа. Люди этого смрада не замечают: они, оказавшись поблизости, просто вдруг, «ни с того, ни с сего», впадают в панику, ярость или смертельную тоску. Чуют вонь мертвой души и находят взаимосвязи между мертвяками и их жертвами только двоесущные.

Ищейки СБ, оружие СБ, Службы Безопасности живых. Аллин никогда особенно не углублялся ни в историю, ни в биологию, но Астра, бывало, принималась рассуждать о том, что мертвяки — это предел человеческой деградации, раковая опухоль мира, а двоесущные — придуманное миром противоядие. Недаром же первыми начали перекидываться именно собаки, симбионты человека, его ближайшие и верные союзники… Может быть. Аллина мало занимали философские вопросы. Его школьный друг спился, женившись на мертвячке; Аллин слишком часто видел, как люди «ни с того, ни с сего» убивают друг друга, как подростки кончают с собой, а старики сходят с ума. Когда он понял, что убийц и самоубийц часто подталкивает на край чужая злая воля — перешел из жандармерии в СБ: надеялся сделать мир чуточку лучше.