Здравствуйте, «скорую» вызывали? - [67]

– Вот так вот случается, ребята… Мне нужно в операционную. Сейчас подойдет ассистент кафедры и вами займется. Порядок вы уже знаете. Тема. Разобрать пациентов. Записать истории болезни. Отчитаться преподавателю. Я постараюсь освободиться поскорее. И да… Кто со мной к столу пойдет? Там руки нужны будут…

Ну и дернул меня черт. А как же… Любопытство сгубило не только кошку, отвечаю!

У операционного стола я стоял уже давно. В мединститут шел не просто после прочитанной увлекательной книжки о героической работе медиков. Бредил этой профессией. Мне это уже было ясно в возрасте 5–6 лет. Все игры, игрушки, книжки… В тринадцать лет устроился санитаром в больницу, в хирургию. Естественно, что моей задачей были мытье полов, кроватей и всего-всего и борьба с горшками и утками. Я привозил пациентов на перевязки и все чаще зависал там. Наконец меня «повысили» и доверили мыть перевязочные. Долго объясняли и проверяли понимание технологии обработки стерильных помещений. Все-таки пацан. Но скоро убедились в серьезности моих намерений и ответственности. Я фанател от врачей, обстановки, атмосферы больницы. Своими глазами и без подсказки видел истинную картину, условия, трудности этой работы. Грязь и боль, отчаяние и радость, страдание и смерть…

Мне повезло с персоналом. Наверное они увидели во мне настоящее желание и решимость влезть в эту профессию и помогали. Помогали понять, прочувствовать, принять решение, увидеть истинное, отделить фантик от содержимого… На следующее лето, я снова был в больнице и через следующее тоже…

Постепенно привычным стало мое присутствие на перевязках, потом ассистирование в травмпункте. На мелочах, но это ж было для меня уже нечто! Я учился работать инструментами, делать инъекции, шить, накладывать лигатуры, правильно подавать и держать инструменты, накидывать и снимать зажимы. Увлеченно читал расклады хирургической тактики и описания доступов. Я учился быть тенью оперирующего хирурга. Знакомые хирурги брали меня «крючки подержать» на несложные операции. В пятнадцать лет встал однажды ассистентом у стола у заведующего отделением, и тот с пристрастием и ворчливо дрючил мои действия во время какой-то полостной операции. А потом, когда мы уже размывались, пожал руку и пожелал успехов в будущей профессии. Никто меня не избавлял от основной работы. И я снова и снова кидался со шваброй на полы, потолки и стены. Мытье оперблока, это вам не бублик счавкать…

…Декан косился на меня, наблюдая как обрабатываю руки. Порывался делать замечания, но вскоре убедился, что я опережаю его советы. У стола работали трое хирургов и операционная сестра. Как только появился наш доцент, один из них отошел от стола и буквально убежал из операционной. Его уже ждали в соседнем оперблоке. Через какое-то время стало понятно, что мы вляпались.

Кровило. Полное брюхо крови, и льется непонятно откуда. Чтобы не было хирургам скучно, случай подбросил опухоль толстого отдела кишечника. Плохую. С прорастанием в окружающие ткани, в брыжейку, в сальник. Знал ли пациент о наличии у него опухоли, было неизвестно и неважно. На стол его закидывали уже в бессознательном состоянии. Сразу пошли широким доступом, раскрыв почти на всю длину живота. Убедившись, что кроме крови в брюшной полости ничего лишнего не плавает, кровь вычерпали и зарядили напрямую в капельницу. Плюс в другие доступные сосуды лили ручьем донорскую. Если потерять необходимый объем сердце встанет и все – хоть разорвись.

Перебирали пальцами весь кишечник в поисках кровотечения. Наконец сошлись на том, что льет из-под опухоли. Видимо она разрушила крупный сосуд. То есть придется делать секторную резекцию кишечника. Операция сама по себе очень непростая и требующая дополнительной подготовки пациента. Делать такое по «экстре» – рулетка еще та. Но выбора не оставалось. Через какое-то время отпросился один из ассистентов. Потом другой. Основное они сделали, показав просто ювелирное мастерство. Заканчивали операцию вдвоем, плюс оперсестра. В какой-то момент я почувствовал, что изображение двоится и начинает вращаться.

– Я щас навернусь!

– Брысь от стола, студент! Падай в сторону…

Падать не пришлось, но и встать с корточек в предоперационной не получалось. Онемели мышцы живота и спины, тряслись колени, шею сковало тугим воротником. С помощью сестрички стащил с себя пропитанный кровью халат и операционное белье. Это при том, что во время операции уже один раз переодевались и перемывались. С подсказками умылся, размылся и переоделся в свое. Доцент размылся и с кряхтением натянул на себя халат да дурацкую шапочку-таблетку с болтающимися шнурками-завязками. С оттопыренной губой рассмотрел мое полужидкое состояние и сварливо поинтересовался:

– Ну и чо мы в обморок валимся, как гимназистка в мясной лавке? Крови чтоль боимся?

Задать такой вопрос после нашего совместного полоскания в пузе пациента было как минимум нечестно. Лицом я изобразил негодование и желание сатисфакции! Дуэль на клизмах, как минимум!

– Шагайте за мной, кадет! И не позорьте профессию, держитесь ровно, не шатайтесь!

Мы продефилировали через отделение в его кабинет. Декан молча воткнул в розетку радостно зашумевший чайник и кивком указал на кресло.