Здравствуйте, «скорую» вызывали? - [57]
Итак, с риском для собственного здоровья жизнь юного ниндзя была спасена от злобной простуды. Потирая ушибленное место, заполнял карточку. С трудом сдерживаюсь от сильных слов и красочных выражений. Юный герой победно сверкал глазенками и почесывал пострадавшую от здравоохранения попку. Доктору быть побитым малолеткой на вызове стремно. Пытался впасть в депрессию – не получилось. Мешают настойчивые пациенты скорой.
29
Прокручивая в голове сегодняшнюю лекцию по психиатрии, дерзко спорю с Фрейдом и Юнгом, пока никто не слышит. Есть у меня что возразить этим мастодонтам. Ведь к теории архетипов Юнга можно подходить как со стороны наблюдателя, так и с позиции субъекта сознания.
«Что тут у нас? Фауна или уже флора?» – «Мну-у-у-у…» – «Оу, Хьюстон! Мы на связи?! Значит все еще фауна! Миша, зови кибитку протрезвителей-гомеопатов».
А вот фиг нам во весь красный крест на капоте! Ревнители правопорядка и по совмещению чудесные целители всех пойманных алкоголиков наотрез отказались забирать у нас добычу. Ага. Типа: «Уйди старушка, я в печали. У мене нонче меланхолия, мигрень и икота. Вам попался, вы и возитесь». Мда… Дрожь, пердеж и зуд в простате вам на завтрак, милые коллеги.
Очередная жертва слабой печени с уровнем интеллекта амбарной плесени вяло шевелила конечностями. Вызвавший скорую благотворитель благоразумно спрятался. Завалив тело на заслуженные носилки, на раз-два запихнули в машину. Водитель не спрашивая направил наш луноход в сторону токсикологии БСМП.
В приемнике «токсы» меня встретили улыбкой влюбленных вампиров два однокашника с лечебного факультета. Потянув воздух длинным хрящеватым носом, один из вампиров противным голосом поинтересовался:
– Чем порадовала нас нынче волшебная продукция строго засекреченного завода по производству туалетных освежителей для трансконтинентальных дирижаблей?
– Я трепещу от вашей осведомленности, о великие лекари! Эмиры желудочных зондов! Падишахи клизменной и ея окрестностей! Я не способен так, как вы, по запаху, ставить диагнозы. Сами мы не местные, стесняемся в носу поковырять. Вот вам и привез на суд, на казнь, на профилактику. Давление держит, на раздражители реагирует, сердечный ритм соответствует, дышит сам. Мочится и какается бодро, без затруднений. Извольте убедиться. А то, что двадцать два клеща на физиономии, так это, видимо, любовь к природе и привычки нездорового образа жизни. На витальные (жизненные) функции не влияет. Настроение грустное. Ибо карма пациента нынче не удалась. Печален как судьба геморроя. Невидим. Нелюбим. Обосран. Разрешите откланяться?
– Сема, предъяви свой драный профиль дяде доктору! Доктор, у меня беда! Мой сын – идиёт! Он захотел стать космонавтом! Представляете?! В наше время – космонавтом! Не зная физики, как дядя Рубинчик, даже математики, как тетя Циля, не имея здоровья дедушки Мойши, это мелкое недоразумение кинулось изучать гравитацию прыжками с гаража. В компании таких же мелких идиётов. Сема закрой рот, когда говорит папа! И не возражай даже лицом. Папа нервничает и ругается почти матом. Доктор, он сумел воткнуться семейным шнобелем в старый забор! Это же скандал! Что скажут родственники?! Они скажут, что Изя не сумел спасти ребенка от старого забора! Что Изя – поц, и ему нельзя доверить ребенка. У него ребенок станет в конце концов космонавтом! Не виолончелистом или адвокатом, не антикваром или профессором урологии, а подумать только! Сема, ты убил в папе килограмм нервов и немножко жизни! Молчи!!! Папе еще придется объяснять маме, почему у ее ребенка лицо, как у босяка. Папе предстоит та-а-акое… Из папы будут делать форшмак по всем правилам кошерной кухни! Доктор, накапайте мне корвалола или какого другого яду. Пусть папа здесь немножко сдохнет, а Семену станет за это стыдно!
Все это я выслушивал, молча тампонируя и бинтуя гордый еврейский клюв будущего космонавта. Тот умудрился сломать переносицу талантливо: есть где разгуляться и лору, и хирургу.
Альтернативный интеллектуал, кряхтя и постанывая, выкапывал из носа метаязык Вселенной. Выкопал безудержное носовое кровотечение. Аж три платка извел. Испугался необратимой кровопотери и остановки храброго сердца. Позвонил в скорую. Кричал много, разное и с экспрессивными деталями. В три часа ночи приехали реаниматологи. Пациент навсегда усвоил литературное выражение «кровь моментально застыла в жилах» от вежливого молчания бригады «шоков». Спасибо, что дверь не выломали, спасая выдумщика.
На Станции было непривычно тихо. Доктор из предыдущей смены после работы сел в свою «восьмерку» цвета «мокрый асфальт». Предмет его гордости и зависти дураков. Куплена была на премиальные за «командировку» от военкомата в Чернобыль. Полгода рядом с адовым блоком. То, что пытался рассказывать в порывах откровенности – в голове не умещалось. Вернулся с подорванным здоровьем. Так гласила официальная версия.
Выехал со Станции и на первом же перекрестке подставил машину бортом к несущейся груженой «Татре». Старший врач с трудом выдавил из себя пару диагнозов, которые узнал от него накануне, – жить ему оставалось очень недолго. И конец был бы страшен. Все это он очень отчетливо себе представлял. В свои неполные тридцать лет…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами — книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная «готическая стилистика» Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга…Перед вами — то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.Перед вами «Закрытая книга» — новый роман Гилберта Адэра…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Валерий МУХАРЬЯМОВ — родился в 1948 году в Москве. Окончил филологический факультет МОПИ. Работает вторым режиссером на киностудии. Живет в Москве. Автор пьесы “Последняя любовь”, поставленной в Монреале. Проза публикуется впервые.
ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.
Когда захлопываются двери реанимационного отделения, для обычных людей остается только мрак. Нет большего страха, чем неизвестность. Особенно, когда это касается здоровья близких. Непонятная терминология, сложные названия препаратов и неизвестные процедуры вселяют страх даже больше, чем сама болезнь. В книге автор – практикующий врач-реаниматолог – рассказывает о внутреннем устройстве реанимационного отделения и о том, что таится за скупыми комментариями врачей. Разия Волохова доступно рассказывает о самых частых (и удивительно редких) диагнозах, с которыми попадают в отделение.