Здравствуйте, «скорую» вызывали? - [37]

«Шоки» увозили ребенка с ожогами третьей степени сорока процентов тела. Кардиологи сражались за бабку с кардиогенным шоком. «Психи» успокаивали отца семейства, который с пеной у рта рвался добить жену. Я увозил мамашу с неслабыми побоями и подозрением на серьезный сотряс содержимого черепа.

* * *

Температура… Температура… Высокое АД… Перелом лучевой кости в типичном месте… Температура… Транспортировка… Пищевое отравление… Температура… В пятом часу утра: «Плохо с сердцем у взрослого». Послали согласно алгоритму подмены. Все специалисты были заняты. Девятый этаж без лифта. Ящик с СМП укладкой, портативный кардиограф, саквояж с «реанимацией». На звонок из-за двери старческое: «И хтой-то тама?»

Хочется ляпнуть, что это «Гринпис» и нет ли у бабушки ручного кашалота, которого надо спасать. Но чувство юмора сдохло где-то между четвертым и пятым этажом. А после вступления в непонятно чье дерьмо на седьмом – случился приступ мизантропии.

Ветхая бабулька. Чисто. Скромно. Незатейливо.

– Что случилось, бабушка?

– Так ить утюх!

– Что, простите?

– Утюх, ховорю…

– А что с утюгом не так?

– Дык днем дочка была, постирала-похладила и похлядика ж…Утюх поставила на серванту. Вона там! Он жеж может оттедова упасть! И на ноху! Иль на холову! Как хляну – с сердцем плохо делаитси.

– …!

Считаю до десяти, прикрыв глаза. Осознаю себя индейцем, что продал Манхеттен за бусы и зеркальце. Надо промолчать. Не, молчать еще хуже – могу уснуть. Стоя.

– Хорошо, бабуль. Давай я утюг на пол уберу. Он уже остыл, так что все в порядке. Еще что-нибудь беспокоит? Нет? Ну я пойду тогда.

* * *

Редкое коллекционное зрелище. Встречают у подъезда. Молодой мужик с максимальным уважением провожает до квартиры и далее. Хворенькая лежит поперек кровати в декоративной позе и страдает. На вопросы отвечает с мучительной задержкой, обусловленной невыносимой тяжестью бытия. Как жеж! Второй день месячных! Это вам не булка с маком. И вообще, все вокруг самцы, козлы и недоумки! Живот спокойный, никакой экзотики. Взгляд вульгарный. Температуры нет. Давление нормальное. Кружевные трусы заценил. После внутрижопно доставленной ношпы, анальгина и димедрола чудесно исцелилась и удалилась многообещающей походкой в туалет. Так хочется написать в карту диагноз «менструальное слабоумие», аж зубы сводит…

* * *

Вдумчиво и ответственно орала комментарии кошка Бацилла, наблюдая за дракой двух претендентов на ее ум, честь и немножко совесть. Претенденты устроили дебош и дуэль в гараже Станции, потому обеспечили себя зрителями и болельщиками. Бацилла была местной, женихи – понаехали. Каждую весну битва была публичной и заканчивалась горстью котят с прикольными медицинскими кличками, которые разъезжались потом по всему городу.

* * *

Прямо на дорогу вывалилась этакая композиция – «танго втроем». Один мог говорить, второй удачно дополнял речь яркими жестами и возгласами, третий был надежной опорой первым двум. Они, не снижая скорости, пересекли насыщенный автомобилями проспект по сложнейшей траектории. Чтобы такое показать в цирке, артисты в поте лица и не лица тренируются месяцами. Мы сидели в РАФе с выпученными глазами и ждали свежераздавленных клиентов. Фиг! Не дождались. Поехали далее в больничку. В салоне сидел печальный пациент, доктор наук, профессор. Трезвый аки агнец. Сложный перелом лодыжки. Споткнулся на крыльце в две ступеньки.

Отвезли из поликлиники, добравшегося туда, чуть ли не на четвереньках, бедолагу. В гараже чегой-то сверхтяжелое поднял. Прострелило. Ехал в машине на коленях, на одеяле, положив голову и оперевшись на кресло. Водитель проникся и объезжал все колдобины и выбоины. Еле вынули из машины у приемного покоя. Мужик настолько измучился, что кричал от боли при попытке шевельнуться.

Приближается конец смены. Конец этого порнографического триатлона «Ты. Тебя. Тобой». Жизнь продолжается. И Жжзнь прекрасна… говорят…

17

Возвращение в общагу родного ПТУ дембеля, отдавшего Родине и лично товарищу министру обороны разнообразные долги, было триумфальным. Отягощенный многочисленными и грозными значками, канатоподобными аксельбантами, кантами, рантами и пряжкой ремня, отвисшей ниже гульфика, суровый ветеран стройбата сочился самодовольством. Казалось, двери сами распахивались перед ним, и похезаная ковровая дорожка в коридоре внезапно приобрела аристократически глубокий пурпурный оттенок. Наиболее приближенные к телу вассалы, мгновенно собрали поляну и вожделели рассказов. О, глубина! О, тонкость! О, невыразимая сладость сопричастности! На пике повествования, озорной дембель решил повысить градус веселья и подкрепить рассказы красочными иллюстрациями тяжести бытия воинов и опасности службы. Так как боевой совковой лопаты рядом не оказалось, он недрогнувшей рукой выкатил прямо на скатерть-самобранку зеленое яичко, в простонародье именуемое РГД-5 (наступательная ручная граната). Мда…

– Дзинннь! – воскликнула отскочившая пластина рычага.

– Чакс! Пшшшш! – сказал запал.

– А-а-а-а-а! Ы-ы-ы-ы-ы!!! Мля-а-а-а!!! – хором исполнили присутствующие и со скоростью и находчивостью молодых тараканов разыскали все возможные укрытия. Сто граммов тротила и четыре секунды на размышление фантастически стимулирует творческий подход к этой непростой задаче.