Здравствуй, Марс! - [12]

На столе лежала настоящая книга! «Неужели он по-прежнему читает бумажные книги»? — в замешательстве подумал Логов.

— Ты хотел со мной о чем-то поговорить? — спросил Вик, поставив перед Логовым чашку кофе и тарелку с крендельком.

— Я хотел бы тебе помочь.

— Вряд ли тебе это удастся. Я давно потерял всякую надежду. Поговорим о чем-нибудь другом.

— Хорошо. Чем ты занимался все это время?

— Наблюдал. Писал книги. Жил в свое удовольствие.

— Работал где-нибудь?

— О да, сменил множество не очень ответственных рабочих мест. Даже на химическом комбинате побывал.

— На вредном производстве?

— Нет. Почему ты спросил? Думаешь, что я подхватил неизлечимое заболевание во время работы? Это абсолютно исключено. Медицинский контроль на комбинате был организован наилучшим образом.

— Ты мог чего-то не знать.

— Исключено.

— Тебя могли обмануть.

— Моя болезнь не связана с работой на комбинате.

— Если ты знаешь, где подхватил свою болезнь, почему не расскажешь мне?

— Перестань. Неужели непонятно, никто не знает, чем я болен. Собственно, поэтому и не удается справиться с моей болезнью.

— Но тебе прописали какие-нибудь таблетки?

— Да. Я глотаю пилюльки. Мне делают уколы. Врачи стараются. Жаль, что у них ничего не получается.

— Знаешь, а у меня вместо крови в сосуды закачена специальная жидкость. Давай перекачаем ее тебе.

— Спасибо, не надо. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Расскажи, почему ты летишь на Марс?

Правильный ответ Логов знал, но ему показалось, что его доводы могут показаться Вику не убедительными, поэтому он решил не отвечать и задать свой вопрос.

— Зачем у тебя на столе лежит книжка?

— Я ее читаю. Ивлин Во. «Незабвенная».

— Послушай, но десять лет тому назад ты уже читал эту книгу.

— Есть книги, которые можно перечитывать каждые полгода. И, уверяю тебя, каждый раз там обнаружатся новые подробности, которые ускользали от тебя прежде.

— Разве литература не доказала свою ненужность и бессмысленность?

— Нет. Наоборот. Мне легче представить мир будущего без компьютеров и полетов на Марс, чем без литературы.

Что-то подобное Вик говорил и десять лет тому назад. Про литературу. Логов почему-то запомнил эти слова. Наверняка, он приводил какие-то доводы, ныне забытые. Вот их точно не стоило помнить.

— Ты слишком высокого мнения о литературе.

— К сожалению, лишь немногие люди понимают, что только благодаря литературе на Земле возможна жизнь. Она единственное, что скрепляет человеческие души.

— Всегда удивлялся твоей самоуверенности. Кажется, что тебя никогда не покидает чувство правоты. Какие бы странные заявления ты ни делал.

— Все правильно. Это потому, что я писатель.

— Ты веришь, что нужен людям? Неужели, это правда?

— Конечно. Потребность в новых текстах есть у всех, но признаются немногие.

— Может быть, у тебя проблемы со здоровьем из-за книг? — спросил Логов.

— Отстань.

14

Марта приказала ждать ее у фонтана возле Городского банка. Напротив обнаружилась скамейка, Логов уселся и принялся с интересом рассматривать проходивших мимо женщин, стараясь не пропустить капитана. Ему пришлось сосредоточиться, он боялся, что не узнает Марту, если она придет на встречу в гражданском платье. Логову заранее стало стыдно. С его стороны было бы непростительной глупостью пропустить ее. Он не был в себе уверен, и с каждой минутой его неуверенность крепла, на всякий случай он попытался заранее придумать правдоподобное оправдание.

Но его опасения оказались напрасными, он справился. Логов сразу заметил Марту, как только она подошла к фонтану. Несмотря на гражданскую одежду. На ней были короткие коричневые брючки, зеленый, под цвет глаз, пиджак и коричневый берет.

Логов немедленно вскочил со скамейки и принялся призывно размахивать руками. Он не сомневался, что выглядит глупо. Но это не остановило его. Последние пять лет мнение чужих людей Логова не интересовало.

— Вы выглядите необычайно радостным, — сказала Марта.

— Пожалуй, так и есть, — подтвердил Логов. — Я был у Вика. Говорил с ним. Мне удалось добиться главного — на несколько часов Вик забыл о своем несчастье. Это моя победа.

Они отправились в ближайший ресторан и несколько часов говорили о занимательных пустяках: о вкусной и полезной еде, о музыке, о танцах и путешествиях в экзотические страны. Точнее, говорила Марта, Логов внимательно слушал, его участие в разговоре сводилось к произнесению восторженных междометий и некоторых вопросов.

Его догадка о том, что Марта — обитательница Усадьбы не подтвердилась. Выяснилось, что она родилась в Городе и провела в нем всю жизнь. Логов помнил, что коренные жители Города предпочитают называть его именно так — Город, отказываясь произносить вслух более привычное и современное наименование — Трущобы. Логов и раньше удивлялся этому странному проявлению снобизма. Лично его, веселое и слегка ироничное название — Трущобы, вполне устраивало. В конце концов, уничижительный смысл в это слово вкладывают только эстеты. Никого же не удивляет, что были построены целые кварталы Трущоб для состоятельных граждан. Так что говорить о том, что это название оскорбительно или подразумевает классовое неравенство, наверное, неправильно.