Здесь мой дом - [13]

…По тем временам велосипед был большим подарком. Все в Матросах поздравляли Эйно. Радовалась Айли, весело блестели глаза Вивьен, когда она садилась в небольшую корзинку, которую смастерил и укрепил на раме велосипеда отец. Тихими погожими вечерами они ездили за поселок, далеко-далеко.

Перед сном Эйно и Айли часто говорили о будущем. Айли радовалась успехам мужа, гордилась им. Как хорошо относятся к ним в поселке, как радостно жить, когда все вокруг — свои. У них была интересная и нужная работа, было народное признание. А недавно, получив советские паспорта, они стали полноправными гражданами своей настоящей Родины — Советского Союза.

Тяга к новому — главная черта характера Эйно Туоми, так не раз говорили его товарищи. Эйно был одним из первых, кто голосовал за переход на вывозку леса однополозными санями, чтобы увеличить производительность санного поезда. Это он вместе с кузнецом Викстремом придумал и поставил зубья на траки гусениц, и теперь трактор не буксовал на подъемах скользкой ледяной магистрали. Это новшество прижилось, и вскоре даже Онегзавод стал ставить зубья на новые челябинские тракторы, поступавшие в Карелию.

Первым Туоми поехал из Матросов на курсы трактористов газогенераторных тракторов, окончил их отлично, и первым внедрял в лесопункте эту новую необычную технику, работавшую не на дефицитном лигроине, а на дешевых березовых чурках. Он помогал усовершенствовать газогенераторы сначала у себя, в мастерских лесопункта, а затем высказал инженерам Онегзавода ряд предложений, как улучшить конструкцию «газгенов», к производству которых завод только что приступил.

Летом Эйно командировали в Олонец расчищать целину под пахотные земли, работал он со своим трактором и в Кондопоге — пахал совхозное поле, обрабатывал земли пригородного совхоза на окраине Петрозаводска, там, где сегодня раскинулись корпуса производственного объединения «Петрозаводскмаш».

Жизнь в Матросах бурлила. Летом дома росли, как грибы после дождя. Государство давало лесозаготовителям ссуду, и многие стали ставить собственные дома, причем фундамент, стены, стропила возводили строители лесопункта.

Одними из первых, еще осенью 1935 года, справили новоселье и Эйно с Айли. Была у них половина добротного двухэтажного дома. На первом этаже просторная кухня, столовая, вверху спальня, кладовки.

В новых домах жили красные финны, эмигрировавшие из Финляндии в Советскую Карелию в годы гражданской войны; приезжавшие в Матросы по организованному набору белорусы, украинцы тоже селились в уютных квартирах, радовались.

У Эйно на тракторе появились новые ученики — татарин Егор, украинец Сашко, белорус Петр.

Пройдет совсем немного времени, и они понесут мастерство своего учителя по дорогам войны — станут танкистами, водителями артиллерийских тягачей, автомашин…

V

Всегда четкий, подтянутый, всегда жизнерадостный, Эйно за один день 22 июня 1941 года стал неузнаваем — лицо почернело, мысли путались, руки не слушались. Только к вечеру он пришел в себя, после митинга в клубе. А ранним утром в понедельник, как всегда, выехал в лес и работал допоздна.

Шли дни, полные какой-то тягостной неопределенности, но вот однажды теплым августовским вечером за Эйно прибежала посыльная. В конторе было накурено и тесно — руководство лесопункта собрало всех, кто имел бронь.

— Получен приказ эвакуироваться, — начал тихо новый начальник лесопункта. — Мы едем на Урал. Вначале отправим технику, затем все остальное. Заготовке древесины для фронта придается важнейшее значение. Теперь рассмотрим все по порядку, кому поручается какой участок…

Туоми с пятью трактористами пригнал на товарную станцию в Петрозаводск все тридцать шесть «челябинцев», пятнадцать автомашин. В эвакуацию отправлялись четыре тракториста, старшим назначили Эйно. Два дня ждали платформы, затем погрузили все, упаковали станки, запчасти к тракторам, закрепили тросами, проволокой. В теплушке разместились сами с семьями и через Обозерскую дорогу двинулись медленно на восток. Везли нехитрый скарб, небольшой запас картофеля, сухарей, вяленой рыбы.

Почти месяц добирались до Урала. Выгрузились на станции Менделеево. Оттуда отвезли семьи за сто пятьдесят километров в Крохалевский леспромхоз Коми-Пермяцкого национального округа, а затем стали перегонять технику.

Встретили их в леспромхозе приветливо. При всей сложности выделили жилье — домик на две семьи, помогли продуктами, тут же выдали денежный аванс. Соседи — Богдановы, Ризины, Мостовецкие — принесли картошку, поделились мукой.

— Как мы ждали вас, — гудел низким басом завгар Еркин, вплетая в русскую речь родные слова (некоторые слова Эйно понимал, ведь когда-то у них были одни предки, один язык). — О вашем лесопункте мы наслышаны, читали в газетах. А тут говорят: карелы едут, целый эшелон с техникой везут. Жаль только, что вас, трактористов, всего четверо. Ну да не беда — учеников вам дадим, пареньков молодых, можно и девчат. Сами понимаете, все крепкие мужики на фронт ушли. И коль уж нам с вами бронь дали, значит, лес нужен: и на передовой — блиндажи строить, и в тылу — заводы новые подымать.