Зазнобы августейшего маньяка - [2]
«Стройте, громоздите, сколько угодно — придет час, и я со всей семьей моих притоков помчусь, свободная и быстрая, как аквилон, и молчаливая, как снег. Камни каждого из ваших сооружений затрещат, рассыплются от мороза, ваши купола падут, и все ваши гранитные преграды повалятся под напором моих льдин.
Вечерняя заря разливается над церквями, дворцами и храмами; в городе загораются тысячи огней, и Нева с едва слышным шепотом течет между своими островами и глубоко хранит от вас свою тайну».
Золотая юность. Дорот. Царское село
Две недели прошли, как в волшебном сне.
Утром я осматривала Петербург, а ночью пировала с «серебряной старостью».
На третьей неделе получила письмо от обворожительной царицы полусвета, англичанки Mabel, вывезенной из Лондона одним дворянином. Она приглашала меня на пикник на тройках, где после серебряной старости, я могу познакомиться с золотой молодежью.
И вот, часу в двенадцатом мы с Mabel подъехали к сборному пункту в Restaurant Vert[1], где нашли большое общество, все больше сыновей уже известных мне сановников. Они наскоро пили шампанское, говоря мне на разных языках комплименты, а я удивляла их выученными за это время несколькими русскими фразами. Потом мы разместились на тройках и поехали к Дороту слушать цыган.
Войдя к Дороту, я была вне себя от изумления и восхищения. Мне казалось, что я внезапно перенеслась из страны гиперборейской в тропики. Зима исчезла, и я среди пальм и экзотических растений в жаркой и благоухающей атмосфере юга. Кругом залы — множество живописных гротиков и в каждом — группы пирующих; все это залито светом китайских фонариков и газовых рожков, расположенных в цветниках с большим вкусом.
Внезапно двери соседней залы распахнулись, и я увидела группу женщин, восседающих полукругом, а за ними полдюжины мужчин.
Так, вот, они, эти цыгане, которых я так жаждала видеть и слышать. Пение их сначала поражает своею дикой страстностью, а потом хватает за сердце и овладевает всем существом. Нежные мотивы вызывают слезы, веселые — восторг; вам хочется с ними плясать, и нет такого флегматика, у которого не зашевелились бы ноги. Когда же сами цыгане пустились в пляс, я просто обезумела от восторга и сорвав с своей руки бриллиантовый браслет, бросила им. Только в 4 часа утра тройки развезли нас по домам.
Следующая моя поездка была в Царское Село, резиденцию государя. В тамошних казармах квартируют несколько гвардейских полков, офицеры коих принадлежат к лучшему цвету, аристократии и живут в этих казармах каждый в особом помещении. Один из них повез меня туда на ночное пиршество, для чего в наше распоряжения была предоставлена целая квартира. Отправились мы туда в отдельном вагоне и были приняты настоящим высочеством, полковником гвардии, угостившим нас роскошным обедом. За десертом явились гвардейские музыканты, и загремела музыка.
Что за великолепные люди эти великаны солдаты с их стройным сложением и блестящей обмундировкой! Когда все бокалы были полны, эти молодцы внезапно подхватили своего полковника и начали подбрасывать его кверху, как мяч, после чего с криком «ура» выпили за его здоровье.
Потом они подняли меня на стуле высоко над головами публики и снова опустили, повторив эту операцию несколько раз к великому моему опасению, чтобы такое непривычное для меня упражнение не произвело какого-нибудь расстройства в пищеварении.
Затем снова была езда на тройках. Мы летели по снегу при лунном свете в Павловск для осмотра тамошнего дворца и парка.
Там ждал нас ужин, продолжавшийся до 8 часов утра. В 9 часов надо было всем ехать верхом в парк великого князя, но я так уже утомилась, что, присевши на диван, тотчас же заснула глубоким сном, и эта поездка совершилась без меня. По возвращении, мы позавтракали и отправились в Петербург, где меня ожидала освежающая ванна, и отдых на прекрасной постели.
Маскарадный бал. Встреча с великим князем
Три недели прошли в таких пирах. Я устала до смерти и однажды решила не выходить из дома целые сутки.
Однако, найдя у себя на столике пригласительный билет на маскированный бал в большой опере, все таки отправилась туда вместе с своей Жозефиной. Маскарады этой оперы, по-моему, самые лучшие на свете: нет ни беспорядка, ни ссор, ни бестолкового шума; все чинно и прилично, как на придворном балу.
Когда мы вошли в залу, та было еще очень мало публики. Подойдя к небольшой группе знакомых офицеров, среди которых был какой-то неизвестный мне молодой красавец, превышавший всех своим ростом, я стала болтать с ним.
Многие из них предлагали мне свою руку.
— Нет, — отвечала я, — мне вас не надо. Я вас уже знаю и приму руку только вот этого прекрасного незнакомца.
Тот принял мое приглашение и, стараясь заглянуть мне под маску, стал расспрашивать, давно ли я в России, кого знаю, видала ли государя или кого-нибудь из высочеств и знаю ли я, кто он?
— Нет, — сказала я, — не знаю, но ты молод, красив, кавалергард и, судя по аксельбантам, должно быть, флигель-адъютант.
— Да, — сказал он, — ты угадала. Государь в награду за большие деньги, пожертвованные в Крымскую компанию моим отцом, богатым московским купцом, произвел меня в свои адъютанты, но сам я бедняк, прокутивший все свое состояние с женщинами.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир Дмитриевич Набоков, ученый юрист, известный политический деятель, член партии Ка-Де, член Первой Государственной Думы, род. 1870 г. в Царском Селе, убит в Берлине, в 1922 г., защищая П. Н. Милюкова от двух черносотенцев, покушавшихся на его жизнь.В июле 1906 г., в нарушение государственной конституции, указом правительства была распущена Первая Гос. Дума. Набоков был в числе двухсот депутатов, которые собрались в Финляндии и оттуда обратились к населению с призывом выразить свой протест отказом от уплаты налогов, отбывания воинской повинности и т. п.