Завтра. Выпуск 2 - [205]

— От тепла, ваше выспр-во. Сами знаете закон физики, что от тепла каждый предмет увеличивается.

— Ах да, я и забыл.

Нечто четвероногое, покрытое густой шерстью, замотало рогатой головой, затрясло бородой и прыгнуло через забор.

— Какая славная коровка! — похвалил министр. — Много молока дает?

— Ничего не дает! — ответил хуторянин. — Какое тут молоко, когда…

— Плохо кормите! — сурово перебил министр.

— Никак нет, хорошо кормим, да только…

— Это не корова, а овца! — тихо шепнул директор департамента.

— Рассказывайте…

Министр строго посмотрел на директора департамента.

— Как же вы говорите — овца, когда оно с бородой. Где вы видели, чтобы овца была с бородой?

Директор департамента снисходительно улыбнулся и сказал:

— Все овцы с бородами. Только они их бреют… А тут хутор. Где парикмахерскую возьмешь?

— А откуда же к овце рога?

— В самом деле…

Директор департамента смутился.

— В самом деле, странная овца…

Министр в эту минуту снова обратился к хуторянину:

— Так почему, вы говорите, молока не дает?

— Потому что это козел! — выпалил хуторянин.

Сановники смущенно покраснели.

— А… а козлы никоим образом молока не дают? — спросил директор департамента.

— Никоим образом. Как его, подлого, ни корми, ни одной капли молока не даст. Уж такое подлое животное.

Сановники сочувственно кивали головами.

— Вы бы пчел завели! — посоветовал директор департамента.

— Да, да, это идея! — подхватил министр. — Почему пчел не заводите? Пчелы будут мед класть…

— Как мед класть?

— Вот так, как обыкновенно кладут. Неужели не знаете? Курица кладет яйца; пчелы кладут мед…

— Хорошо, заведу! — покорно согласился хуторянин.

— Чудесно. Обязательно заводите. Накладут меду, вы и тащите в Питер. Там, брат, с руками оторвут.

— Обязательно повезу в Питер.

— А почему бы вам не посадить несколько артишоковых деревьев?

— Каких деревьев?

— Артишоковых. Неужели не знаете? Артишоки. В хорошем ресторане до двух рублей порция стоит. Одно дерево может дать больше тысячи рублей в год.

Хуторянин как ошалелый переводил глаза с одного сановника на другого.

— А персики! — продолжал министр. — За границей огородники на этом овоще тысячи загребают. Земли у вас порядочно. Что вам стоит отвести кусок земли под парничок и приняться за культуру персиков?

— Вся беда в том, что наш крестьянин на подъем тяжел, — вздохнул директор департамента. — В другой стране при таком министре земледелия земля превратилась бы в рай. А у нас…

— И у нас дело пойдет на лад! — уверенно вырвалось у министра. — Нужно только отдаться мужичку, учить его.

И он снова обратился к хуторянину:

— Капусту сеяли?

— Садил!

— А урожай был какой? Думаю, что не меньше сам-семь!

Хуторянин молчал. Молчание было принято за знак согласия.

Перед отъездом министр спросил хуторянина:

— Покажите, где тут у вас обух?

— Обух?! Зачем, ваше высокопревосходительство?

Министр рассмеялся.

— Чудак вы, мужичок. Хочу посмотреть, на чем рожь молотите?

— Значит, овин показать?

— Господи, какой вы бестолковый! При чем тут овин? Неужели не знаете, что на обухе молотят? Даже пословица такая есть: «На обухе рожь молотить». Скорее покажите обух.

Хуторянин ткнул пальцем в овин и покорно сказал:

— Вот он обух, ваше высокопревосходительство.

— Здесь и молотите?

— Здесь, ваше высокопревосходительство.

— Славный у вас обух! — похвалил министр.

Министр, как сообщили потом газеты, остался очень доволен хуторянами. Остались ли хуторяне довольны министром, из газет еще до сих пор неизвестно…

Максим ГОРЬКИЙ Городок Окуров

I

Среди равнинишки, на перекрестке трех дорожишек, стоит неизвестно зачем городишко Окуров.

Речишка Путаница делит городишко на две равные частишки: Шихан, где живут лучшие люди страны — воришки, плутишки и буянишки, и Заречье, где ютятся низкие мещанишки с отвратительными пузишками.

В одной из двух равных частишек, а именно на Шихане, числится жителишек шесть тысяч.

Во второй из равных частишек, в Заречье, жителишек — семьсот.

Мещанишки жили подло. Торговали. Ездили на ярмарки. Жены их и дочери вязали, шили и вышивали и посылали свою работу даже к Макарию на ярмарку.

Воришки, плутишки и буянишки жили, как рыцари. Нападали открыто на проезжающих мужиков и брали свою добычу с боя. Отнятые у мужиков товары буянишки пропивали.

К Макарию они ничего не посылали, но часто их самих посылали туда, куда Макар телят не гонял.

Любили петь, ибо у всех были возвышенные души.

Поэтишка Сима Девушкин однажды изобразил строй души своих компатриотишек такими стихами.

На небе болото.

    На земле мокрота.

Господи, помилуй!

    На владыке — митра.

Предвещая революцишку, пели кочета.

II

И однажды оно пришло…

На горышке, внизу которой была долинишка, стояло Фелицатино «Раишко».

Жили в нем три девицы — Людка, Розка и Пашка. К девицам ездили «гости», а когда последние начинали скандалить, их приходил усмирять Четыхер, квадратный мужик, покрытый шерстью, как горилла.

Силища у Четыхера была огромная. Он самого себя клал в полчаса на обе лопатки.

Усмирял он «гостей» так: сгребет всех в охапку, занесет к себе в сторожку, свяжет и отпустит на все четыре стороны.

Вот однажды проснулся утром Четыхер, протер глаза и с недоумением сказал: