Зависть - [85]

- Сын мой…

- Да, мама, в нашем счастье твоя жизнь, а твою жизнь я буду защищать от самого отца, слышишь?

- О, ужас! Фредерик, я тебя умоляю…

- Пусть он остережется, мама. Не раз за сегодняшний вечер вся кровь моя вскипала.

- Замолчи, Фредерик, не говори так. Ты сведешь меня с ума. Почему ты предполагаешь такие тягостные, невозможные вещи?

Это заставляет тревожиться и отчаиваться…

- Хорошо, мама, подождем. Но поверь мне, за пугающими словами моего отца и его спокойствием, когда он узнал о продаже серебра, что-то кроется. Мы ждали, что он подпрыгнет от гнева, а он остался неподвижен и только сильно побледнел. Я никогда не видел его таким, мама, - сын с нежностью прижал к себе мать. - У меня в сердце холод, мама, нам угрожает несчастье.

- Фредерик, - с горьким упреком обратилась к нему Мари, - ты меня пугаешь, а после всего случившегося я не хочу больше пугаться. Твой отец поступает согласно своей воле, пусть…

- И я тоже, мама, у меня тоже есть воля.

- Но почему ты все еще предполагаешь у отца намерения, которых, без сомнения, у него нет? Поверь мне, мальчик, несмотря на свою грубость, он тебя любит. Зачем же ему тебя огорчать? Зачем ему нас разлучать и разрушать самые прекрасные надежды, которые мать питает относительно будущего своего сына? Замолчи, я уверена, что наш друг, месье Давид, нас поддержит. Полно, успокойся. Нам придется провести в испытаниях и тревоге еще несколько дней, но мы уже вынесли такую бурю, что все последующие…

Фредерик меланхолично кивнул головой, поцеловал мать и ушел к себе.

Мадам Бастьен позвонила Маргарите. Служанка скоро явилась.

- Маргарита, месье Бастьен все еще за столом?

- К несчастью, да, мадам.

- Почему «к несчастью»?

- Потому что я никогда не видела у него такого сердитого лица. Он пьет столько, что страшно делается, и, несмотря на это, он совсем бледный. Он попросил меня принести бутылку водки и…

- Довольно, Маргарита, - оборвала ее Мари. - Вы постелили постель для месье Давида в комнате Андре?

- Да, мадам, месье Давид уже поднялся туда. Но старик Андре заявил, что лучше ляжет в конюшне, чем посмеет остаться в одной комнате с месье Давидом. Впрочем, Андре не придется спать в эту ночь.

- Почему?

- Месье Бастьен приказал Андре запрячь коня в эту ночь, в три часа.

- Он что, уезжает посреди ночи?

- Хозяин сказал, что скоро взойдет луна, а ему нужно быть в Блемуре на рассвете вместе с месье Бриду, чтобы успеть вернуться сюда завтра к вечеру.

- Это другое дело. Ну, спокойной ночи, Маргарита.

- Мадам…

- Что вы хотите?

- Ах, мадам, не знаю, как осмелиться…

- Ну, Маргарита, смелее. Что такое?

- Мадам, вы прервали меня, когда я заговорила о хозяине, и все же я должна сказать вам кое-что.

И служанка запнулась, глядя на хозяйку с таким обеспокоенным и грустным видом, что молодая женщина заинтересовалась:

- Что же произошло, Маргарита? Вы меня пугаете.

- Так вот, мадам, когда я вошла в столовую, чтобы подать хозяину бутылку водки, которую он просил, месье Бриду сказал ему с встревоженным лицом: «Жак, ты этого не сделаешь». Хозяин увидел меня в столовой и, ничего не ответив, сделал куму знак замолчать. Но когда я вышла, то… Ах, пусть мадам извинит меня…

- Продолжайте, Маргарита.

- Я вышла из столовой и немножко замешкалась за дверью и услышала, как месье Бриду снова повторил: «Жак, Жак, ты этого не сделаешь». Тогда хозяин ответил: «Увидишь». Я не посмела слушать дальше и…

- Вы правы, Маргарита, это было бы уже слишком нескромно. Только ваша привязанность ко мне может извинить вас.

- Ах, вас не пугает, что хозяин так говорил?

- Ничто не доказывает, милая Маргарита, что слова месье Бастьена имели отношение ко мне. Думаю, вы зря тревожитесь.

- Да хранит вас Бог, мадам!

- Сходите, узнайте, сидят ли еще месье Бастьен и месье Бриду за столом. Если они ушли из столовой, можете ложиться спать. Мне больше ничего не нужно.

Маргарита вернулась через несколько минут и доложила хозяйке:

- Я зажгла свет у хозяина и у месье Бриду. Они уже пожелали друг другу спокойной ночи и… Подождите, мадам, вы слышите? Месье Бриду поднимается по лестнице,

В самом деле, послышались шаги Бриду, который направлялся в комнату, прежде занимаемую Давидом.

- Месье Бастьен ушел к себе? - спросила Мари служанку.

- Я могу посмотреть со двора, горит ли у него свет, - ответила Маргарита. Она снова вышла и тут же вернулась, дрожа от холода.

- Хозяин у себя, - сообщила она, - я видела его тень через занавески… Боже мой, какой холод! Снег валит хлопьями, а я забыла разжечь у вас камин, мадам. Хотите, я…

- Нет, Маргарита, спасибо, я сейчас лягу. - И Мари добавила после минутного размышления: - Ставни на моих окнах закрыты?

- Да, мадам.

- А в комнате моего сына?

- Тоже.

- Доброй ночи, Маргарита. Придите ко мне пораньше утром.

- Больше мадам ни в чем не нуждается?

- Нет, спасибо.

- Доброй ночи, мадам.

Маргарита удалилась.

Мари заперла дверь на задвижку, удостоверилась, что ставни ее комнаты закрыты, и стала медленно раздеваться, испытывая острое беспокойство при мысли о событиях этого вечера, о словах, которые были сказаны в адрес Фредерика, и особенно о тех словах, изумивших Маргариту, которыми обменялся Жак со своим кумом: «Жак, ты не сделаешь этого». «Увидишь».