Зависть - [83]
Все заняли места. Справа от Жака сел Бриду, слева Фредерик, а мадам Бастьен оказалась напротив него.
Тревоги молодой женщины только изменили направление, но отнюдь не кончились: Жак неминуемо должен был заметить исчезновение серебра.
Досадный случай еще более ускорил это разоблачение: Бастьен, подняв крышку супницы, хотел вдохнуть аромат щей, которые он заказывал, но, видя, что ожидания его обмануты, он яростно воскликнул, глядя на жену:
- А где щи? Я же писал вам, что хочу их съесть. Может быть, нет и баранины с чесноком?
- Не знаю, месье, я забыла…
- Проклятье! Довольно, женщина! - завопил разъяренный Жак, бросив крышку на стол с такой силой, что она разбилась.
При грубом крике отца Фредерик выдал свое негодование резким движением.
Мари нашла под столом руку сына и крепко сжала ее, призывая юношу к сдержанности, возмущенный вид которого не ускользнул от Жака.
Смерив его взглядом, отец повернулся к Бриду:
- Ну что же, кум, придется довольствоваться этой бурдой.
- Пообедаем, чем Бог послал, старик, - откликнулся судебный исполнитель. - Хе-хе, известное дело…
- По крайней мере, отведаем перед едой нашего благословенного, - сказал Жак. И налил Бриду красного вина, после чего перелил себе больше половины еще оставшейся в бутылке жидкости. А в его стакан входила целая пинта.
Геркулес осушил его одним махом. Затем, приготовившись есть суп, он взял в руку ложку, очень изящную и начищенную до блеска.
- Какого дьявола мне положили эту ложку? - спросил он Мари.
- Не знаю, месье, - ответила молодая женщина, опуская глаза и дрожа от страха.
- Почему нет на столе большой серебряной ложки, как обычно? - продолжал Жак. - Не потому ли, что мой кум обедает у нас? - И он резко добавил, обращаясь к сыну: - Достань из буфета серебряную ложку.
- Это бесполезно, отец, - решительно ответил юноша, видя терзания матери и желая обратить ярость своего отца на себя. - Большой серебряной ложки, как и прочих серебряных приборов, больше нет в доме.
- Что? - Жак привстал от изумления.
Не веря своим ушам, он схватил столовый прибор, стоявший перед ним, повертел его перед глазами и, убедившись в правдивости слов сына, с минуту оставался неподвижным.
Фредерик и Мари обменялись взглядами в этот критический момент. Молодой человек, верный своей мысли отвлечь гнев отца на себя, твердо произнес:
- Это я, отец, не предупредив свою мать, продал серебро, чтобы…
- Месье! - воскликнула Мари, обращаясь к Жаку, - не верьте Фредерику, - это я, я одна продала серебро.
Несмотря на такое признание своей жены, Жак Бастьен не мог еще поверить тому, что он услышал - настолько это казалось ему невероятным.
Сам Бриду на этот раз, по-видимому, разделял ошеломление своего друга. Он первым прервал молчание, сказав Жаку:
- Гм, старик. Это совсем другое дело, чем продажа твоих елей.
Молодая женщина ждала страшного взрыва ярости. Его не последовало.
Жак оставался немым и неподвижным. Он долго размышлял, его широкое лицо покраснело. Он выпил одним махом два больших стакана вина, облокотился на стол и, подперев ладонью левой руки подбородок, конвульсивно барабанил по столу.
Устремив на жену из-под зловеще нахмуренных бровей взгляд своих блестящих маленьких глаз, он вымолвил, наконец, с кажущимся спокойствием:
- Вы сказали, что серебро…
- Месье…
- Ну, говорите же. Вы видите, я спокоен.
Фредерик, подстегнутый инстинктивным побуждением, вскочил и встал рядом с матерью, словно для того, чтобы ее защитить, так как спокойствие отца было пугающим.
- Дитя мое, сядь, - сказала Мари нежным голосом. Фредерик вновь уселся на свое место.
Это новое движение было замечено Бастьеном, который удовольствовался тем, что повторил жене, барабаня пальцами по щеке;
- Вы сказали, мадам, что мое серебро?…
- Я продала ваше серебро, - ответила Мари твердым голосом.
- Вы его продали?
- Да.
- А… кому?
- Серебряных дел мастеру в Пон-Бриллане.
- А как его зовут.
- Я не знаю, месье.
- Правда?
- Это не я продавала серебро.
- А кто же?
- Неважно, месье. Оно продано.
- Это верно, - ответил Бастьен, снова опустошая стакан. - Но почему же вы продали серебро, которое, если угодно, принадлежало мне, мне одному?
- Друг мой, - шепнул Бриду Жаку, - ты меня пугаешь. Сердись, кричи, бушуй, мне это больше нравится, чем видеть тебя спокойным. Твое лицо белое, как простыня, и на нем выступил пот.
Бастьен ничего не ответил приятелю и продолжал допрос.
- Итак, вы продали мое серебро, мадам, чтобы купить… что?
- Я умоляла вас прислать мне немного денег для оказания помощи жертвам наводнения.
- Наводнение! - протянул Жак, взрываясь смехом. - Известная песня - наводнение!
- Я не прибавлю больше ни слова на эту тему, - заявила Мари твердым и решительным голосом.
Продолжительное молчание последовало за этой беседой.
Очевидно, Жак делал сверхчеловеческие усилия, чтобы сдержать свою ярость.
Он даже вышел из-за стола и подошел к окну, которое открыл, несмотря на резкий ветер, чтобы освежить лицо. Зловещие мысли роились в его голове, но он не хотел пока обнаруживать их.
Снова сел за стол, Жак бросил на Мари странный взгляд и сказал с оттенком жестокого удовлетворения:
- Если бы вы знали, как я рад, что вы продали мое серебро!
Переиздание остросюжетного романа широко известного писателя Эжена Сю о нравах французского общества XIX века.
Роман известного французского писателя Эжена Сю «Парижские тайны» завоюет внимание читателей увлекательным сюжетом. Персонажи книги – люди парижских трущоб и выходцы из высшего общества. Сложные взаимоотношения героев, эгоизм и благородство являются лейтмотивом произведения, ставшего значительным явлением в литературе XIX века. «После короткого молчания вдова казненного сказала дочери: – Пойди и принеси дров; ночью мы приведем в порядок дровяной сарай… когда вернутся Николя и Марсиаль. – Марсиаль? Стало быть, вы и ему хотите рассказать, что… – Принеси дров, – повторила вдова, резко обрывая дочь. Тыква, привыкшая подчиняться этой железной воле, зажгла фонарь и вышла…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пасторальные, полные юмора сцены жизни в Голландии, которые сменяются захватывающими, удивительными по своей экзотике эпизодами злоключений юных влюбленных в дебрях колониальной Гвианы, — найдет читатель в романе Эжена Сю.Книга рассчитана на массового читателя.
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
В популярном романе известного французского писателя Эжена Сю (1804–1857) даны картины жизни богачей и бедняков — высшего света и «дна» Парижа. Многоплановое повествование, авантюрный увлекательный сюжет романа вызывают неизменный интерес многих…Маркиз де Сомбрей случайно покалечил рабочего, переходившего улицу перед его каретой. Маркиз благороден и отдает на лечение бедняги кошелек с золотом. Но раненый умирает, а его дочь прелестна, и сразу же появляются желающие воспользоваться ее красотой. Маркиз не может допустить, чтобы его друг использовал девушку как проститутку.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.