Зависть - [84]
Вы оказали мне настоящую услугу.
Хотя двусмысленность этих слов причинила беспокойство Мари и она была встревожена непонятным поведением мужа, все же она испытала минутное облегчение. Она сначала боялась, что Бастьен, уступив грубой неистовости своего характера, мог обрушиться на нее с оскорблениями и угрозами в присутствии сына. А тот мог вмешаться, чтобы защитить мать.
Не разговаривая больше с женой, Жак выпил еще стакан вина и сказал куму:
- Ну что же, старик, поедим холодную бурду из железок. То, что Бог послал, как ты выразился.
- Жак, - отозвался Бриду, все более пугаясь спокойствию Бастьена, - уверяю тебя, что я совсем не голоден.
- А я обжора, - недобро засмеялся Жак, - все очень просто - радость всегда удваивает мой аппетит. Так что в этот момент я умираю от голода.
- Радость, радость, - повторил Бриду, покачивая головой. - У тебя вовсе не радостный вид. - И он добавил, повернувшись к Мари, словно хотел ободрить ее, ибо, несмотря на черствость своего сердца, он чувствовал волнение и сочувствие к ней.
- Все равно, мадам, хоть славный Жак время от времени выкатывает глаза и показывает зубы, но в глубине души он…
- Добрый человек, - закончил Жак, вновь опустошая стакан, - ибо только добрый человек может быть так же глуп, как я. Но я не променял бы этот вечер на 50 тысяч франков, поскольку хочу извлечь из него замечательные прибыли…
Жак Бастьен никогда не шутил насчет денежных вопросов, и эти слова, которые он произнес таким многозначительным тоном, убедили в их скрытом смысле не только Бриду, но и мадам Бастьен, почувствовавшую, как растет ее тайный страх.
В самом деле, притворное спокойствие мужа, который - странное дело - бледнел по мере того, как выпивал все больше и больше, его мрачная улыбка, глаза, в которых блестела какая-то угрюмая радость, когда он смотрел на нее с сыном - все это заронило в сердце молодой женщины тревогу на свой счет. В конце трапезы она сказала Жаку, сделав сыну знак следовать за собой:
- Месье, я устала и немного нездорова, поэтому позвольте нам с сыном уйти.
- Как хотите, - глухо расхохотался Жак. - Когда чувствуешь себя стесненным, удовольствия не испытываешь. Вы его не чувствуете, и я счастлив не больше вашего. Но у меня есть терпение.
При этих колких словах скрывавших, как и ранее им сказанные, какую-то скверную заднюю мысль, Мари, ничего не ответив, встала, и Фредерик, повинуясь взгляду матери, подошел к Жаку и почтительно сказал:
- Спокойной ночи, папа.
Жак повернулся к Бриду, не отвечая сыну, и сказал судебному исполнителю, смерив Фредерика насмешливым взглядом:
- Как ты его находишь?
- Он очень красивый малый.
- Ему скоро семнадцать лет, - добавил Жак.
- Для нас это самый подходящий возраст, - и Бриду обменялся с Жаком понимающим взглядом.
- Спокойной ночи, - грубо ответил сыну Бастьен. Мари и Фредерик вышли, оставив за столом Жака с кумом.
Глава XXXIII
Когда мадам Бастьен и Фредерик, выйдя из столовой, проходили- мимо комнаты для занятий, они увидели Давида, который поджидал их.
Мари быстро протянула ему руку и сказала, намекая на два оскорбления, которые он стоически снес:
- Вы все приносите жертвы ради нас?
Грохот стульев и громкие голоса, доносившиеся из столовой, заставили ее предположить, что муж и Бриду встали из-за стола. Она заторопилась с сыном в свою комнату, сказав с расстроенным видом Давиду:
- До завтра, месье Давид. Я в смертельной тревоге.
- До завтра, мой друг, - пожелал ему Фредерик.
Мари увела сына к себе, а Давид поднялся в мансарду, из которой должен был теперь уйти к Андре.
Едва войдя в комнату матери, Фредерик бросился в ее объятия, с горечью воскликнув:
- О, мама! Мы были так счастливы до приезда…
- Ни слова больше дитя мое, ведь речь идет о твоем отце, - прервала Мари сына. - Обними меня сильнее, чем обычно. Это так нужно и тебе, и мне. Но никаких упреков в адрес отца.
- Мама, ты не догадываешься, о чем он говорил с месье Бриду?
- Когда отец сказал ему: «Фредерику скоро исполнится 17 лет»?
- Да, а он ответил: «Для нас это самый подходящий возраст».
- Я, как и ты, обратила внимание на эти слова, мой мальчик.
- Что он хотел сказать, мама?
- Не знаю, - сказала мадам Бастьен, чтобы успокоить сына. - Может, мы придаем этим словам больше значения, чем они заслуживают.
После минутного размышления Фредерик сказал изменившимся голосом:
- Послушай, мама, хотя ты и желаешь, чтобы я всегда относился с уважением к отцу (я знаю, что обязан его почитать) - хочешь, я скажу тебе откровенно? Если отец задумает разлучить меня с тобой и месье Давидом…
- Фредерик! - испуганно воскликнула молодая женщина, встревоженная решимостью, которую заметила во взгляде сына, - зачем предполагать невозможное? Нас разлучить! Вырвать тебя из-под опеки месье Давида как раз тогда, когда… Нет, твой отец слишком рассудителен, чтобы сделать это.
- Пусть услышит тебя небо, мама, так как, я клянусь, - а ты знаешь, какая твердая у меня воля, - никто не сможет отделить меня от тебя и месье Давида. Я это прямо выскажу своему отцу. Пусть он уважает наши чувства, наши нерасторжимые узы, и я буду благословлять его. Но если он осмелится замахнуться на наше счастье…
Переиздание остросюжетного романа широко известного писателя Эжена Сю о нравах французского общества XIX века.
Роман известного французского писателя Эжена Сю «Парижские тайны» завоюет внимание читателей увлекательным сюжетом. Персонажи книги – люди парижских трущоб и выходцы из высшего общества. Сложные взаимоотношения героев, эгоизм и благородство являются лейтмотивом произведения, ставшего значительным явлением в литературе XIX века. «После короткого молчания вдова казненного сказала дочери: – Пойди и принеси дров; ночью мы приведем в порядок дровяной сарай… когда вернутся Николя и Марсиаль. – Марсиаль? Стало быть, вы и ему хотите рассказать, что… – Принеси дров, – повторила вдова, резко обрывая дочь. Тыква, привыкшая подчиняться этой железной воле, зажгла фонарь и вышла…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пасторальные, полные юмора сцены жизни в Голландии, которые сменяются захватывающими, удивительными по своей экзотике эпизодами злоключений юных влюбленных в дебрях колониальной Гвианы, — найдет читатель в романе Эжена Сю.Книга рассчитана на массового читателя.
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
В популярном романе известного французского писателя Эжена Сю (1804–1857) даны картины жизни богачей и бедняков — высшего света и «дна» Парижа. Многоплановое повествование, авантюрный увлекательный сюжет романа вызывают неизменный интерес многих…Маркиз де Сомбрей случайно покалечил рабочего, переходившего улицу перед его каретой. Маркиз благороден и отдает на лечение бедняги кошелек с золотом. Но раненый умирает, а его дочь прелестна, и сразу же появляются желающие воспользоваться ее красотой. Маркиз не может допустить, чтобы его друг использовал девушку как проститутку.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.