Зависть - [71]

Шрифт
Интервал

Давид занимался всеми этими сборами быстро и озабоченно, что поразило мадам Бастьен не меньше, чем ее сына. Когда все было готово, Давид бросил последний внимательный взгляд на каждый предмет и сказал Андре:

- Поезжайте как можно быстрее на границу наводнения. Мы с Фредериком сейчас нагоним вас. Вы поможете нам снять лодку и спустить ее на воду.

Телега свернула с поляны, на которой остались Давид, Фредерик и мадам Бастьен, и направилась к затопленной долине, видневшейся вдали. Склон был довольно крутой, и старый конь трусил резво.

Пока телега удалялась, Давид снова взял подзорную трубу, лежавшую на неотесанной деревянной скамье, и навел ее на ферму Жана-Франсуа. Вода залила уже на два фута крышу, на которой укрылась вся его семья.

Давид положил подзорную трубу на скамью и решительно промолвил Фредерику:

- Обнимите вашу мать, Фредерик, и идем. Время не ждет.

Мари вздрогнула всем телом и смертельно побледнела.

С минуту в душе молодой женщины шла мучительная борьба между голосом долга, велевшим ей предоставить Фредерику право совершить благородный поступок с риском для жизни, и голосом крови, понуждавшим ее помешать ему подвергаться страшной опасности. Эта борьба была настолько явственной, что Фредерик, не перестававший смотреть на свою мать, увидел ее ослабевшей, боявшейся потерять своего сына именно тогда, когда он снова стал таким, как раньше.

Мари обхватила Фредерика руками, чтобы помешать его отъезду, и воскликнула душераздирающим голосом.

- Нет, не пущу!

- Мама, - шепнул ей Фредерик, - я ведь хотел убить. А там люди, которых я могу спасти.

Чуть поколебавшись, Мари приняла героическое решение.

- Хорошо, пойдем, сын мой, - согласилась она и сделала шаг вперед, словно собиралась идти с ними спасать потерпевших наводнение.

- Мадам! - крикнул Давид, угадав ее решение. - Это невозможно!

- Господин Давид, я не покину своего сына!

- Но, мама!…

- Где будешь ты, там буду и я.

- Мадам, - проговорил Давид, - лодка рассчитана на пятерых. Мы можем спасти мужчину, женщину и троих детей. Если же вы поплывете с нами, мы будем вынуждены оставить погибнуть отца, мать или детей!

После этих слов мадам Бастьен уступила, не споря:

- Поезжай один, сын.

Обливаясь слезами, мать и сын обнялись в последний раз.

Фредерик обернулся и посмотрел на Давида, который, невзирая на твердость характера, не мог скрыть волнения.

- Мама, а он? - спросил Фредерик, указывая на своего друга.

- Спасите его тело, как спасли его душу, - воскликнула молодая женщина, судорожно прижав Давида к своей трепещущей груди. - Возвратите его мне… или я умру.

Давид тоже обнял целомудренно и нежно молодую мать, которая видела, что ее сын идет навстречу опасности.

В этом чистом объятии он прижал к сердцу свою сестру.

Затем, взяв Фредерика за руку, он устремился вслед за телегой. Оба бросили на бегу последний взгляд на мадам Бастьен, силы которой подошли к концу. Она упала на скамью, разбитая волнением.

Когда приступ слабости прошел, Мари встала и следила взглядом за своим сыном и Давидом до тех пор, пока они не скрылись.

Глава XXVII

Через четверть часа лодку сгрузили с телеги и спустили на воду.

- Андре, останьтесь с телегой на этом крутом берегу - приказал Давид. - Несчастные, которых мы хотим спасти, будут изнурены и не дойдут до дома мадам Бастьен.

- Хорошо, месье Давид, - сказал старик и добавил с волнением: - Мужайтесь, бедный Фредерик.

- Дитя мое, - обратился к нему Давид в тот момент, когда они собирались отплыть от берега, - что бы приготовиться ко всему, сделайте, как я: снимите обувь и одежду, только накиньте ее на плечи для защиты от холода. Что бы ни произошло; не занимайтесь мною - я очень хороший пловец. Желая меня спасти, вы погубите нас обоих. Садитесь на весла и гребите сильно, но не торопливо, берегите свои силы. Я встану на носу, буду измерять глубину и следить за встречными предметами. Спокойствие, твердость - и все будет хорошо.

Лодка отошла от берега.

Отвага, энергия, сознание благородства придали Фредерику силы, потерянные за время его долгого морального кризиса.

Его красивые черты оживились энтузиазмом, глаза были прикованы к Давиду, ловя его малейшие распоряжения. Сын мадам Бастьен греб мощно и быстро. При каждом ударе весел лодка равномерно продвигалась вперед.

Давид стоял на носу, выпрямившись во весь свой высокий рост, черные волосы трепал ветер. Он переводил взгляд с фермы, почти полностью затопленной, на воду, высматривая предметы, могущие явиться препятствием для их суденышка. Осторожный и хладнокровный Давид выказывал нерушимое спокойствие.

Несколько минут лодка шла легко и ровно, не встречая препятствий, но вдруг наставник закричал:

- Весла вверх!

Фредерик выполнил этот приказ и спустя мгновение лодка остановилась.

Давид, перегнувшись через борт, зондировал багром воду, которая, как он заметил, пузырилась в этом месте. Так происходит, когда под водой находится какое-нибудь препятствие.

В самом деле, Давид убедился, что лодка застряла над затопленными ивами. Если бы он не увидел опасности и лодка продолжала бы идти полным ходом, ее днище могло быть продырявлено острым суком или верхушкой дерева. Оттолкнувшись багром от ствола, Давид повернул лодку в сторону от опасного места.


Еще от автора Эжен Сю
Жертва судебной ошибки

Переиздание остросюжетного романа широко известного писателя Эжена Сю о нравах французского общества XIX века.


Парижские тайны. Том 2

Роман известного французского писателя Эжена Сю «Парижские тайны» завоюет внимание читателей увлекательным сюжетом. Персонажи книги – люди парижских трущоб и выходцы из высшего общества. Сложные взаимоотношения героев, эгоизм и благородство являются лейтмотивом произведения, ставшего значительным явлением в литературе XIX века. «После короткого молчания вдова казненного сказала дочери: – Пойди и принеси дров; ночью мы приведем в порядок дровяной сарай… когда вернутся Николя и Марсиаль. – Марсиаль? Стало быть, вы и ему хотите рассказать, что… – Принеси дров, – повторила вдова, резко обрывая дочь. Тыква, привыкшая подчиняться этой железной воле, зажгла фонарь и вышла…».


Агасфер. Том 1

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Приключения Геркулеса Арди, или Гвиана в 1772 году

Пасторальные, полные юмора сцены жизни в Голландии, которые сменяются захватывающими, удивительными по своей экзотике эпизодами злоключений юных влюбленных в дебрях колониальной Гвианы, — найдет читатель в романе Эжена Сю.Книга рассчитана на массового читателя.


Тайны народа

Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)


Парижские тайны. Том II

В популярном романе известного французского писателя Эжена Сю (1804–1857) даны картины жизни богачей и бедняков — высшего света и «дна» Парижа. Многоплановое повествование, авантюрный увлекательный сюжет романа вызывают неизменный интерес многих…Маркиз де Сомбрей случайно покалечил рабочего, переходившего улицу перед его каретой. Маркиз благороден и отдает на лечение бедняги кошелек с золотом. Но раненый умирает, а его дочь прелестна, и сразу же появляются желающие воспользоваться ее красотой. Маркиз не может допустить, чтобы его друг использовал девушку как проститутку.


Рекомендуем почитать
Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.