Зависть - [70]
- Надеюсь, но опасность очень велика. Пройдя спокойную воду, мы войдем в течение разлива, быстрое, как поток.
- Нам не важна опасность, мой друг!
- Но надо знать ее, чтобы победить. Скажите теперь, - добавил Давид с волнением, - не полагаете ли вы, что так великодушно подвергая опасности свою жизнь, вы более достойным образом искупите дурной поступок, который хотели совершить, нежели покончив жизнь самоубийством?
Румянец, заливший лицо Фредерика, дал понять Давиду, что он правильно понял юношу.
В это время телега съехала с дороги, чтобы свернуть к пруду.
Навстречу им попался жандарм, мчавшийся галопом на взмыленной лошади.
- Уровень воды еще поднимается? - крикнул ему Давид.
- Все еще поднимается, сударь, - ответил ему жандарм, - дамбы будут прорваны. В Вале вода поднялась на 30 фунтов. Дорога на Пон-Бриллан отрезана. Одна лодка, приплывшая спасать потерпевших бедствие, утонула вместе с теми, кто в ней находился. Я спешу в замок просить людей и лодки.
И жандарм вновь пришпорил коня-
- О! - воскликнул Фредерик с энтузиазмом, - мы прибудем раньше людей из замка!
- Вот видите, зависть может побудить к добру, - одобрил Давид эти слова, проникнув в тайные мысли Фредерика.
Телега подъехала к пруду. Андре, Давид и Фредерик без труда погрузили легкую лодку в телегу. Занимаясь погрузкой, Давид с разумной предусмотрительностью, которая не покидала его никогда, осмотрел весла суденышка и его борта.
- Андре, у вас есть нож? - спросил он садовника.
- Да, месье Давид.
- Дайте его мне. Вы, Фредерик, везите с Андре лодку на ферму. Торопитесь, так как вода поднимается и может поглотить тех несчастных. Итак, поезжайте домой.
- А вы, мой друг?
- Я вижу здесь стволы молодых дубов и хочу срезать их, чтобы заменить уключины у лодки. Они старые, а молодая древесина более упругая и крепкая. Поезжайте, я вас догоню.
Телега тронулась. Старый конь, чувствовавший близость дома и яростно понукаемый, пустился рысью. Давид вырезал подходящие куски из дерева. Он быстро нагнал повозку. Затем они с Фредериком сопровождали повозку пешком, чтобы не перегружать коня. На ходу Давид придал уключинам желаемую форму. Фредерик с изумлением смотрел на него.
- Вы все продумали, мой друг, - заметил он.
- Дорогой мой, во время моего путешествия к Великим озерам Северной Америки я был свидетелем сильных наводнений. Я помогал индейцам в нескольких спасательных операциях и понял там, что мелкие предосторожности зачастую оберегают от больших несчастий. Поэтому я заготовил на всякий случай запасные уключины. Ведь, как говорят моряки: сломались уключины - прощай весла.
- Это правда. Когда недостает крепкой опоры, весла становятся почти бесполезными.
- И что произойдет посреди бездны с тем, у кого одни весла? Он погибнет.
- Верно, мой друг.
- Надо быть готовыми к яростной гребле. Кроме того, в потоке нам могут повстречаться деревья, водовороты или еще что-нибудь, и весла могут разбиться. Нет ли у вас запасных?
- Есть, дома.
- Мы захватим их с собой, так как без весел спасение этих несчастных станет невозможным, и наша гибель неминуема. Вы хорошо гребете, не правда ли?
- Да. Я с удовольствием катал маму по пруду.
- Вы будете на веслах я же стану на носу и буду направлять лодку с помощью багра. Сейчас я дам вам совет, который, может быть, не успею дать, когда мы пустимся в нашу экспедицию: не волочите весла по воде, после каждого удара приподнимайте их горизонтально они могут быть увлечены или сломаны плывущим деревом или еще каким-нибудь предметом, которые делают опасным плавание по затопленной территории.
- Я ничего на забуду, мой друг, будьте спокойны, - ответил Фредерик, которому опыт и хладнокровие Давида внушали безграничное доверие.
Когда телега подъезжала к дому, Давид и Фредерик встретили множество крестьян, тащивших за собой животных и повозки, на которых в беспорядке была набросана мебель, матрасы, одежда, кое-какая утварь все, что они в спешке успели схватить, спасаясь от наводнения.
Плачущие женщины прижимали малышей к груди, несли их на спинах, в то время как мужчины управлялись с перепуганными животными.
- Вода все еще поднимается? - спросил Давид одного из них.
- Да, сударь, и сильно. Блемурский мост, наверное, снесен.
- Вода достигала уже четырех футов в деревне, когда мы ушли из нее, - добавил другой.
- Большие плоты унес поток, - подтвердил третий.
Они неслись, как ураган, и налетели, кувыркаясь, на барки с лодочниками, которые хотели оказать людям помощь, перевернули их. Все эти храбрые люди погибли, - сказал третий свидетель мрачного события.
- А эти несчастные там, на ферме? - воскликнул Фредерик, дрожа от нетерпения. - Приедем ли мы вовремя? О, Боже мой! Что, если люди из замка нас опередят?…
Телега подкатила к дому. Едва в лодку погрузили провизию и одеяла, Давид попросил у Андре нож и, выбрив ствол ясеня около десяти футов длиной - молодой, крепкий и гибкий, очистил его от ветвей и корней; затем надежно приладил к нему железный крюк.
Получился импровизированный багор, который мог отталкивать древесные стволы и удерживать на расстоянии предметы, выплывшие из затонувших домов. В лодку так же положили крепкую веревку и три легкие доски, прочно связанные вместе. Они могли в крайнем случае служить спасательным кругом.
Переиздание остросюжетного романа широко известного писателя Эжена Сю о нравах французского общества XIX века.
Роман известного французского писателя Эжена Сю «Парижские тайны» завоюет внимание читателей увлекательным сюжетом. Персонажи книги – люди парижских трущоб и выходцы из высшего общества. Сложные взаимоотношения героев, эгоизм и благородство являются лейтмотивом произведения, ставшего значительным явлением в литературе XIX века. «После короткого молчания вдова казненного сказала дочери: – Пойди и принеси дров; ночью мы приведем в порядок дровяной сарай… когда вернутся Николя и Марсиаль. – Марсиаль? Стало быть, вы и ему хотите рассказать, что… – Принеси дров, – повторила вдова, резко обрывая дочь. Тыква, привыкшая подчиняться этой железной воле, зажгла фонарь и вышла…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пасторальные, полные юмора сцены жизни в Голландии, которые сменяются захватывающими, удивительными по своей экзотике эпизодами злоключений юных влюбленных в дебрях колониальной Гвианы, — найдет читатель в романе Эжена Сю.Книга рассчитана на массового читателя.
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
В популярном романе известного французского писателя Эжена Сю (1804–1857) даны картины жизни богачей и бедняков — высшего света и «дна» Парижа. Многоплановое повествование, авантюрный увлекательный сюжет романа вызывают неизменный интерес многих…Маркиз де Сомбрей случайно покалечил рабочего, переходившего улицу перед его каретой. Маркиз благороден и отдает на лечение бедняги кошелек с золотом. Но раненый умирает, а его дочь прелестна, и сразу же появляются желающие воспользоваться ее красотой. Маркиз не может допустить, чтобы его друг использовал девушку как проститутку.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.