Зависть - [69]
И все же Давид погрузился в сумбурный сон - велики были волнение и усталость этого дня.
Занималась заря.
Давид подскочил, разбуженный громким стуком в дверь. Послышался испуганный голос Фредерика:
- Господин Давид, откройте, откройте ради Бога!
Глава XXVI
Давид, наспех одевшись, отворил дверь.
Он увидел бледного Фредерика с взволнованным лицом.
- Что случилось? - спросил Давид.
- Ах, мой друг, какое несчастье!
- Несчастье?
- Луара… Наводнение, как говорили вчера рабочие-кирпичники.
- Разлив! Это ужасно! Боже мой, что за катастрофа, что за катастрофа!
- Пойдемте, пойдемте, мой друг. С поляны леса уже не видно больше Валя - на его месте образовалось озеро.
Давид и Фредерик поспешно спустились. В комнате для занятий они увидели госпожу Бастьен, которая тоже встала рано.
Маргарита и садовник испуганно стонали.
- Вода нас зальет, дом будет снесен, - причитали они.
- А бедняки Валя, - сказала мадам Бастьен с глазами, полными слез, - их дома разобщены. Теперь их затопило, а несчастные, которых наводнение застигло ночью, даже не успели убежать.
- Тогда мадам, следует прежде всего побеспокоиться о людях Валя, - решил Давид. - Здесь же нет никакой опасности.
- Но вода уже в четверти лье отсюда! - воскликнула Маргарита.
- И она все поднимается, - добавил Андре.
- Не тревожьтесь, мадам, - повторил Давид, - я уже достаточно изучил местность со дня приезда сюда и уверен, что каким бы сильным не было наводнение, оно никогда не достигнет этого дома. Он стоит на высоте.
- А фермеры Валя? - спросил взволнованный Фредерик.
- Наводнение должно было затопить дом Жана-Франсуа, арендатора. Это хороший, славный человек, - пояснила Мари. - Его жена, его дети погибнут.
- Далеко ли его ферма? - поинтересовался Давид.
- В полулье отсюда, в низине долины. С поляны леса, который возвышается над местностью, ее можно было видеть. Увы! Ничего теперь не видно, кроме воды.
- Пойдемте, мадам, - сказал Давид, - надо убедиться в происшедшем.
В одну минуту Фредерик, его мать и Давид, в сопровождении Маргариты и Андре прибежали на поляну. Как и говорила Мари, с этого возвышенного места хорошо был виден Валь.
- Какое зрелище!
В четверти лье отсюда, так далеко, насколько простирался вид, от севера до востока можно было разглядеть только поверхность мутной желтоватой воды, сливающейся на горизонте с низко нависшим небом, по которому носились подгоняемые ледяным ветром серые тучи. На западе был затоплен лес Пон-Бриллан. Вершины нескольких тополей возвышались посреди огромного бескрайнего озера, разлившегося на равнине.
Это опустошение, печальное и тихое, как могила, пугало еще больше, чем зарево большого пожара.
С минуту зрители этого бедствия стояли в оцепенении.
Давид первым оторвался от бесплодного созерцания и обратился к мадам Бастьен.
- Мадам, я сейчас вернусь.
Через несколько минут он прибежал, неся подзорную трубу, которой он столько раз пользовался в своих путешествиях.
- Водяные испарения мешают рассмотреть местность, особенно вдали, - сказал Давид. - В каком направлении находится ферма, о которой вы говорили?
- В направлении тех тополей, слева г-н Давид, - ответила Мари.
Воспитатель направил свою трубу в указанное место и несколько минут внимательно вглядывался. Затем он воскликнул:
- Ах, несчастные!
- О, небо! Они погибли? - испугалась Мари.
- Вода уже достигла половины кровли их дома, - ответил Давид. - Они уцепились за дымовую трубу на крыше, я вижу мужчину, женщину и троих детей.
- Боже мой, - простонала Мари, подняв к небу глаза, - спаси их, пожалей!
- И никакого средства им помочь! - воскликнул Фредерик. - Можно только лить слезы над таким несчастьем!
- Бедный Жан-Франсуа, такой славный человек! - сказал Андре.
- Видеть, как погибают с ним трое маленьких детей… - добавила с рыданием Маргарита.-
- Давид, спокойный, молчаливый и сосредоточенный, каким всегда он бывал в минуты опасности, резким движением сложил подзорную трубу и, казалось, что-то обдумывал; все взгляды были устремлены на него. Вдруг лицо его озарилось и властным тоном, свидетельствующим о решительности, отличающей человека, привыкшего распоряжаться, он спросил Мари:
- Мадам, вы позволите мне отдать распоряжения? Идут драгоценные минуты:
- Все будут повиноваться вам, как мне, г-н Давид.
- Андре, - сказал Давид, - запрягите лошадь в телегу.
- Хорошо, г-н Давид.
- На пруду, который рядом с домом, я видел лодку. Она еще там?
- Да, месье Давид.
- Ее можно погрузить на телегу?
- Конечно, месье Давид.
- Мы с Фредериком поможем вам. Идите запрягайте лошадь, а мы сейчас придем.
Андре направился в конюшню.
- Теперь, мадам, нужно принести несколько бутылок вина и одеяла. Мы заберем это в лодку, так как несчастные, если мы их спасем, умирают от голода и жажды. Надо приготовить постели и разжечь сильный огонь, чтобы прибыв сюда, они смогли получить все необходимое. Теперь, Фредерик, идем помогать Андре и отправимся скорее к пруду.
Давид с Фредериком ушли, а мадам Бастьен примялась хлопотать, стремясь исполнить его распоряжения.
Фредерик и Давид быстро приехали на берег пруда.
- Друг мой, - сказал юноша с горящими от нетерпения глазами, - мы спасем этих несчастных, правда?
Переиздание остросюжетного романа широко известного писателя Эжена Сю о нравах французского общества XIX века.
Роман известного французского писателя Эжена Сю «Парижские тайны» завоюет внимание читателей увлекательным сюжетом. Персонажи книги – люди парижских трущоб и выходцы из высшего общества. Сложные взаимоотношения героев, эгоизм и благородство являются лейтмотивом произведения, ставшего значительным явлением в литературе XIX века. «После короткого молчания вдова казненного сказала дочери: – Пойди и принеси дров; ночью мы приведем в порядок дровяной сарай… когда вернутся Николя и Марсиаль. – Марсиаль? Стало быть, вы и ему хотите рассказать, что… – Принеси дров, – повторила вдова, резко обрывая дочь. Тыква, привыкшая подчиняться этой железной воле, зажгла фонарь и вышла…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пасторальные, полные юмора сцены жизни в Голландии, которые сменяются захватывающими, удивительными по своей экзотике эпизодами злоключений юных влюбленных в дебрях колониальной Гвианы, — найдет читатель в романе Эжена Сю.Книга рассчитана на массового читателя.
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
В популярном романе известного французского писателя Эжена Сю (1804–1857) даны картины жизни богачей и бедняков — высшего света и «дна» Парижа. Многоплановое повествование, авантюрный увлекательный сюжет романа вызывают неизменный интерес многих…Маркиз де Сомбрей случайно покалечил рабочего, переходившего улицу перед его каретой. Маркиз благороден и отдает на лечение бедняги кошелек с золотом. Но раненый умирает, а его дочь прелестна, и сразу же появляются желающие воспользоваться ее красотой. Маркиз не может допустить, чтобы его друг использовал девушку как проститутку.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.