Зависть - [51]
- Я не настаиваю, месье. Впрочем, слова плохо передадут вам то, что я испытываю. Только вот что еще я хочу сказать вам, - добавила она, - это меня очень беспокоит (Мари опустила глаза и покраснела): - Я прошу у вас прощения за скромное, почти бедное существование, которое мы ведем здесь, и я…
- Позвольте мне вас перебить, - улыбнулся Давид, - я много путешествовал. Часто эти путешествия проходили в трудных и суровых условиях. Я был немного моряком, немного солдатом - это вам скажет о простоте моих привычек.
- Это еще не все, месье, - продолжала мадам Бастьен со все возрастающим смущением, - я почти всю жизнь живу одна. Занятия, дела моего мужа часто удерживают его вдали от дома. Но иногда он заезжает сюда на несколько дней и…
- Позвольте мне перебить вас еще раз, - Давид был растроган смущением мадам Бастьен и хотел предупредить то, что она затруднялась сказать. - От нашего общего друга я узнал кое-какие сведения о привычках г-на Бастьена. Поэтому я готов делать все, мадам, чтобы мое присутствие здесь ничем не стесняло его в привычках, мыслях и даже предрассудках. Я постараюсь, чтобы он относился ко мне терпимо и если не заслужу его расположения, то добьюсь хотя бы того, что стану ему безразличным, ибо мне будет тяжело, если начатое мною дело, возможно, сулящее успех, резко оборвется. И еще минутку выслушайте, мадам. Так как я не могу оставаться здесь вопреки воле г-на Бастьена, я во что бы то ни стало стерплю любые условия; каковы бы они ни были, мое достоинство не пострадает, уверяю вас. Вы понимаете, почему, не так ли?
- Да-да, месье Давид, понимаю - живо отозвалась Мари, облегчившая свое бремя.
Деликатность Давида произвела на молодую женщину новое и серьезное впечатление. Она не сомневалась, что доктор Дюфур предупредил своего друга об обычной грубости Бастьена, и великодушный человек, решивший себя посвятить излечению Фредерика со столь бескорыстной преданностью, заранее представил все неприятности.
А, может быть, и унижения, когда независимость его положения, его возвышенный характер попадут в ситуацию тягостного подчинения.
- Ах, сударь, - произнесла молодая женщина, устремляя на Давида влажно блестевшие глаза, - если прекрасные души понимают величину добра, которое они делают, как они должны быть счастливы в этот момент!
Эти простые слова, произнесенные с невыразимой признательностью, тогда как по ее бледному, прекрасному лицу струились слезы, так глубоко тронули Давида, что его глаза увлажнились, сердце учащенно забилось, и несколько минут он хранил молчание.
Мари заговорила первая:
- Теперь, месье Давид, будьте любезны, проводите меня. Я покажу вам комнату, в которой вы будете жить.
Давид поклонился и последовал за молодой женщиной.
Глава XX
Надвигалась ночь. Мадам Бастьен вяла лампу и направилась в небольшую столовую, где Маргарита накрывала на стол.
- Фредерик все еще у себя, не так ли? - поинтересовалась мать.
- Да, мадам, иначе я бы вас предупредила, он из дома не выходил.
Мадам Бастьен проводила Давида в мансарду, перестроенную из чердака.
Мансарда состояла из трех комнат. Одну занимала Маргарита, другую - извозчик, третья предназначалась наставнику.
Такова была непреклонная воля г-на Бастьена.
Напрасно его жена доказывала неуместность помещать в ней учителя, добавляя, что его можно было устроить приличнее и с небольшими издержками. Бастьен категорически воспротивился этому, больше того, он заявил, что если в его отсутствие жена попробует сделать по-своему, то, узнав об этом, он вернется и живо переселит сам «шелкопера-латиниста» - так он выражался - в мансарду, которой тот должен довольствоваться.
Мадам Бастьен знала, что муж способен выполнить свою угрозу. Чтобы уберечь избранного ею наставника от столь тяжелого оскорбления, она должна была смириться хотя бы внешне и пригласить уважаемого человека занять комнату, так мало соответствующую важности исполняемых им обязанностей.
Если молодая женщина приняла это как неуважение к достоинству уже первого воспитателя своего сына, то можно себе представить ее чувства, когда дело коснулось месье Давида, чье благородное бескорыстие встретило такое отношение!
Итак, Мари оказалась весьма сконфуженной, когда открывала дверь в комнату мансарды, которой она попыталась придать более-менее приветливый вид. В маленькой вазе из бело-голубого фарфора, стоявшей на письменном столе, находился букет хризантем и бенгальских роз - бледных и последних той осенью. Белые занавески на окнах стягивали ленты. В самых маленьких деталях этого преображения было видно желание заставить забыть о бедности с помощью заботы и милого уюта.
- К сожалению, сударь, я вынуждена вам предложить эту комнату, - застенчиво предложила Мари, - очень досадно, что я не могу предоставить вам более удобного жилья, но мое извинение…
Давид, бросив взгляд вокруг себя, не мог сдержать легкого изумления и после недолгого молчания меланхолически улыбнулся:
- По странной случайности, мадам эта комната весьма походит на ту, которую в ранней юности я занимал в отцовском доме. А я всегда с удовольствием вспоминаю прошлое, где осталось столько дорогого для меня.
Переиздание остросюжетного романа широко известного писателя Эжена Сю о нравах французского общества XIX века.
Роман известного французского писателя Эжена Сю «Парижские тайны» завоюет внимание читателей увлекательным сюжетом. Персонажи книги – люди парижских трущоб и выходцы из высшего общества. Сложные взаимоотношения героев, эгоизм и благородство являются лейтмотивом произведения, ставшего значительным явлением в литературе XIX века. «После короткого молчания вдова казненного сказала дочери: – Пойди и принеси дров; ночью мы приведем в порядок дровяной сарай… когда вернутся Николя и Марсиаль. – Марсиаль? Стало быть, вы и ему хотите рассказать, что… – Принеси дров, – повторила вдова, резко обрывая дочь. Тыква, привыкшая подчиняться этой железной воле, зажгла фонарь и вышла…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пасторальные, полные юмора сцены жизни в Голландии, которые сменяются захватывающими, удивительными по своей экзотике эпизодами злоключений юных влюбленных в дебрях колониальной Гвианы, — найдет читатель в романе Эжена Сю.Книга рассчитана на массового читателя.
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
В популярном романе известного французского писателя Эжена Сю (1804–1857) даны картины жизни богачей и бедняков — высшего света и «дна» Парижа. Многоплановое повествование, авантюрный увлекательный сюжет романа вызывают неизменный интерес многих…Маркиз де Сомбрей случайно покалечил рабочего, переходившего улицу перед его каретой. Маркиз благороден и отдает на лечение бедняги кошелек с золотом. Но раненый умирает, а его дочь прелестна, и сразу же появляются желающие воспользоваться ее красотой. Маркиз не может допустить, чтобы его друг использовал девушку как проститутку.
В книгу еврейского писателя Шолом-Алейхема (1859–1916) вошли повесть "Тевье-молочник" о том, как бедняк, обремененный семьей, вдруг был осчастливлен благодаря необычайному случаю, а также повести и рассказы: "Ножик", "Часы", "Не везет!", "Рябчик", "Город маленьких людей", "Родительские радости", "Заколдованный портной", "Немец", "Скрипка", "Будь я Ротшильд…", "Гимназия", "Горшок" и другие.Вступительная статья В. Финка.Составление, редакция переводов и примечания М. Беленького.Иллюстрации А. Каплана.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.