Зависть - [49]
Да, свет забрезжил в этом мозгу. Это было грустное просветление, которое показало ему всю глубину неизлечимых язв… Грустное просветление, когда юноша признал в себе убийцу, совершившего преступление если не действием, то мыслью.
«Я чувствую, что мои дни навсегда отравлены завистью, - подумал он. - В глазах матери я всегда буду негодяем, хотевшим отомстить за себя с помощью убийства.
В своей жалости она еще будет притворяться, что любит меня, но она может испытывать ко мне лишь отвращение».
Мари, заметившая мрачное молчание своего сына, его подавленность, смешанную с ужасом, унылое отчаяние, сменившее его натянутую жесткую улыбку, спрашивала себя с беспокойством, будет ли реакция Фредерика на эту тяжелую сцену целительной или пагубной.
В этот момент вошла Маргарита и объявила своей хозяйке:
- Мадам, идут доктор с другим господином, которые хотят с вами поговорить. Вот они.
- Фредерик! - воскликнула молодая женщина, пытаясь вытереть слезы, орошавшие ее щеки, - дитя мое, это г-н Давид, твой новый наставник. Я тебя умоляю…
Мари не успела закончить, так как вошел доктор Дюфур в сопровождении Анри Давида.
Тот низко поклонился мадам Бастьен и, выпрямляясь, заметил на лице молодой женщины следы недавних слез. Он заметил также мертвенную бледность Фредерика, который мрачно и недоверчиво смотрел на него.
Новый воспитатель обо всем догадался, так как умоляющий взгляд мадам Бастьен проливал свет на сцену, которая произошла между матерью и сыном.
- Мадам, - обратился доктор Дюфур, желая прийти на помощь молодой женщине, - имею честь представить вам моего друга Анри Давида.
Мадам Бастьен была так разбита волнением, что могла лишь приподняться со стула, куда вновь упала, поздоровавшись с Давидом, после чего тот сказал ей:
- Я постараюсь, мадам, быть достойным доверия, которым вы почтили меня.
- Сын мой, - повернулась Мари к Фредерику, пытаясь придать своему голосу твердость и уверенность, - я надеюсь, что ты хорошо ответишь на заботы г-на Давида, который теперь будет руководить твоими занятиями.
- Месье, - Фредерик посмотрел Давиду в лицо, - вы пришли сюда против моей воли, но уйдете вы из-за меня.
- О, ужас! - закричала Мари с громким рыданием.
И сраженная конфузом, горем, не находя слов, она не осмеливалась даже взглянуть на Анри Давида.
Тот бросил на Фредерика благодушный взгляд и ответил ему тоном ангельской доброты и твердой уверенности:
- Бедный ребенок, вы пожалеете о своих словах, когда начнете меня любить.
Фредерик усмехнулся и в ярости вышел.
- Доктор, я вас заклинаю, не оставляйте его одного! - вырвалось у Мари сквозь слезы и она протянула к врачу руки.
Она еще не договорила, как г-н Дюфур, кивнув ей, последовал за Фредериком.
Оставшись наедине с мадам Бастьен, Давид несколько минут хранил молчание, как бы собираясь с мыслями, затем сказал молодой женщине проникновенным голосом:
- Мадам, если хотите, рассматривайте меня, как врача, который посвящает себя довольно трудному, но отнюдь не безнадежному лечению больного. Я жду от вас доверия и подробного рассказа обо всех событиях - как важных, так и незначительных, которые имели место с тех пор, как вы заметили в характере Фредерика это изменение, которое огорчает вас. Наш друг, доктор Дюфур, уже дал мне кое-какие сведения, но то, что можете сообщить мне вы, мадам, без сомнения, прояснит для меня гораздо больше.
Этот рассказ, который Мари поверяла ему со всей обычной искренностью, уже подходил к концу, когда вернулся доктор Дюфур.
- Ну, а Фредерик? - с живостью спросила молодая женщина.
- Выйдя отсюда, он отправился в лес. Я последовал за ним. Он немного поговорил со мной ласково и смущенно. Затем, пройдясь несколько раз по лесу, он вернулся к себе. Поскольку он не может выйти, так, чтобы его не увидела Маргарита, она придет предупредить вас, если это случится. Впрочем, скоро ночь, и мне надо возвращаться в Пон-Бриллан. Полно, мадам Бастьен, мужайтесь! Я вам оставляю самого надежного и самого лучшего помощника.
Затем он обратился к Давиду:
- До свидания, Анри. Небесного правосудия не существует, если твоя преданность не будет вознаграждена успехом, а надо, чтобы оно существовало, это правосудие для того, чтобы матери, подобные мадам Бастьен, могли быть счастливы, как они того заслуживают.
Вновь оставшись с Давидом, Мари стала заканчивать свой рассказ. Но когда она дошла до признания о сцене в лесу, то заколебалась, побледнела, и ее смущение было столь заметным, что Давид поинтересовался:
- Ах, мадам, что с вами? Это волнение, эти едва сдерживаемые слезы…
- Ах, месье я буду недостойна вашей великодушной поддержки, если скрою часть истины, как бы ужасна она ни оказалась!
- Что вы хотите сказать, мадам?
- Вот что, месье: у Фредерика был приступ горячки, лихорадки, - мадам Бастьен опустила глаза, стыдясь столь пугающей откровенности, - в общем, его рассудок помрачился и он пошел вечером…
- Вечером?
- В соседний лес.
И мадам Бастьен снова вздрогнула, запнувшись.
- В соседний лес? - повторил Давид.
- Да, - и голос Мари задрожал. - В лес, чтобы устроить засаду и застрелить г-на маркиза де Пон-Бриллана.
- Убийство! - воскликнул Давид, бледнея и вскакивая невольно, - убийство!
Переиздание остросюжетного романа широко известного писателя Эжена Сю о нравах французского общества XIX века.
Роман известного французского писателя Эжена Сю «Парижские тайны» завоюет внимание читателей увлекательным сюжетом. Персонажи книги – люди парижских трущоб и выходцы из высшего общества. Сложные взаимоотношения героев, эгоизм и благородство являются лейтмотивом произведения, ставшего значительным явлением в литературе XIX века. «После короткого молчания вдова казненного сказала дочери: – Пойди и принеси дров; ночью мы приведем в порядок дровяной сарай… когда вернутся Николя и Марсиаль. – Марсиаль? Стало быть, вы и ему хотите рассказать, что… – Принеси дров, – повторила вдова, резко обрывая дочь. Тыква, привыкшая подчиняться этой железной воле, зажгла фонарь и вышла…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пасторальные, полные юмора сцены жизни в Голландии, которые сменяются захватывающими, удивительными по своей экзотике эпизодами злоключений юных влюбленных в дебрях колониальной Гвианы, — найдет читатель в романе Эжена Сю.Книга рассчитана на массового читателя.
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
В популярном романе известного французского писателя Эжена Сю (1804–1857) даны картины жизни богачей и бедняков — высшего света и «дна» Парижа. Многоплановое повествование, авантюрный увлекательный сюжет романа вызывают неизменный интерес многих…Маркиз де Сомбрей случайно покалечил рабочего, переходившего улицу перед его каретой. Маркиз благороден и отдает на лечение бедняги кошелек с золотом. Но раненый умирает, а его дочь прелестна, и сразу же появляются желающие воспользоваться ее красотой. Маркиз не может допустить, чтобы его друг использовал девушку как проститутку.
В книгу еврейского писателя Шолом-Алейхема (1859–1916) вошли повесть "Тевье-молочник" о том, как бедняк, обремененный семьей, вдруг был осчастливлен благодаря необычайному случаю, а также повести и рассказы: "Ножик", "Часы", "Не везет!", "Рябчик", "Город маленьких людей", "Родительские радости", "Заколдованный портной", "Немец", "Скрипка", "Будь я Ротшильд…", "Гимназия", "Горшок" и другие.Вступительная статья В. Финка.Составление, редакция переводов и примечания М. Беленького.Иллюстрации А. Каплана.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.